— А мне она зачем? Отнесите ее в гостиницу!

— Мадемуазель Клерсанж выехала «по-английски», никому ничего не сказав.

— В таком случае, доставьте книгу в кондитерскую.

— В какую именно?

— «У Синего китайца», что на улице Винегрие. Хозяйка — вдова Эрманс Герен.

— Мой патрон рассердится, я обещал ему обернуться по-быстрому.

— А у меня, знаете ли, хлеб в печи, так что выметайтесь отсюда и катитесь на улицу Винегрие! По правде говоря, тамошняя хозяйка не слишком меня жалует, может и выгнать. Что вы хотите — возраст, к старости у женщин портится характер. А что за книга, роман?

— «История преступления» Виктора Гюго.

— А, Гюго! Как-то раз меня из-за него целую ночь продержали в участке. Мы студентами схлестнулись с полицией, власти ведь запретили играть пьесу «Рюи Блаз». Подрались, попинали друг дружку. В пьесе и впрямь были смелые строки:

К великой досаде Жозефа, продекламировав отрывок из пьесы, Сильвен Брикар вознамерился вернуться к своей выпечке. Нужно было немедленно «взбодрить» разговор.

— Эти стихи по-прежнему актуальны. По правде говоря, шишки, которые нами правят, все так же обирают народ… Ну и память у вас, мсье, вы наверняка были очень молоды, когда заучивали эту роль!

Миллионер поддался на лесть.

— У меня врожденный актерский талант. Нужно было поступить на сцену, мог бы играть любовников и мерзавцев. Я тогда вкалывал у кондитера, зарабатывал гроши и был влюблен в продавщицу. Ей было всего восемнадцать — просто милашка и вовсе не задавака. Но она предпочла мне моего дружка. Такова жизнь, ничего не поделаешь.

— Как ее звали?

— Эрманс.

— Как хозяйку «Синего китайца»?

— Это она и есть, только потолстела, да морщин у нее теперь прибавилось.

— Она вышла замуж за вашего друга?

— Спрашиваешь! Он успел ее обрюхатить, а потом — малышке был всего месяц — его забрили. Вперед, в Седан! Война хороша в патриотических куплетах, как послушаешь, так прослезишься, а подранят на поле боя — вмиг протрезвеешь. Я-то поступил, как наши «неподкупные» министры, спрятался у матери в Бордо и затаился, пока все не улеглось.

— А ваш друг?

— Сгинул в заварухе, с концами сгинул. Хотел сравняться с Вельпо, но погиб.

— Вы женаты?

— Шутите? На свете полно женщин, если бы я на всех женился… Ладно, мой мальчик, мне пора собираться, время первого тура.

— Можно мне с вами?

— Я думал, вас ждет патрон.

— Подождет. К дьяволу всех хозяев вместе взятых!

— Вот это по-нашему! Но имейте в виду: хожу я быстро, так что ноги у вас завтра будут ныть. Посидите здесь, я переоденусь.

Через несколько минут Брикар появился в своем нелепом черно-сине-красном наряде и надвинутом на брови цилиндре. Он погрузил в тележку корзины с «освеженным», подрумяненным товаром, заботливо укутал толстым одеялом, и они отправились в путь.

Час спустя обессиленный Жозеф плелся далеко позади похожего на бульдога торговца. Тот совершил несколько выгодных сделок, хорошо заработал и распродал почти весь товар. Можно было не сомневаться, что вскорости Сильвен Брикар пристроит к своему «дворцу» еще одно крыло.

— Пойдем выпьем, мой мальчик, я угощаю! — предложил Миллионер. — Могу себе это позволить!

Они завалились в кабачок, где хозяйка подала им две кружки пива, бросая томные взгляды на торговца хлебными корками.