Он все время был начеку, прислушивался ко всем пересудам и недомолвкам – знал и о том, что госпожа Тейнер узрела сразу после его рождения. Три короны! Они виделись ему так же отчетливо, как и ей. Особенно, когда он оказывался среди высоких и крепких мальчиков, своих ровесников.

Еще ребенком он понял, какие несчастья сулит стране малолетство ее наследного правителя. Его предком был великий Вильгельм Молчун, снискавший бессмертную славу в борьбе с испанской инквизицией, однако отец его умер, а сам он рос очень медленно – поэтому в стране хозяйничали республиканцы во главе с де Витте. Вскоре после рождения Вильгельма парламент устранил пост штатгальтера, и мальчик не мог рассчитывать на восстановление своих прав, покуда у власти стоял де Витте со своими приспешниками.

Его мать была английской принцессой – но могла ли прийти помощь из страны, управляемой таким человеком, как Оливер Кромвель?

Вот почему мальчик все время проводил с гувернанткой и служанками своей матери, пытавшимися занимать его игрой в шарады и другими спокойными развлечениями.

Ему надолго запомнился день, когда мать позвала его к себе и сообщила, что скоро их навестит одна персона.

– У нас некоторое время погостит твоя кузина Елизавета-Шарлотта, – сказала она. – Пожалуйста, будь с ней предупредителен.

Благосклонно кивнув, он выразил желание услышать какие-нибудь более существенные сведения, касавшиеся его кузины.

– Она – правнучка английского короля Карла Первого, который и тебе приходится прадедом. Очень славная, жизнерадостная девочка. Думаю, тебе она придется по душе. Вот только… ах, мой дорогой мальчик, иногда ты кажешься уж очень серьезным – не по возрасту рассудительным.

– Мне придется развлекать ее какими-нибудь детскими играми?

– О нет! Ты ведь знаешь, тебе нельзя перевозбуждаться. Будь самим собой – тогда общение с Елизаветой-Шарлоттой пойдет тебе на пользу.

Вильгельм не очень-то доверял взрослым, когда они говорили, что их действия продиктованы заботой о его благе, поэтому и к кузине отнесся с подозрением.

В этой предвзятости ему вскоре пришлось раскаяться. Она оказалась хорошенькой бойкой девочкой – может быть, даже чересчур бойкой.

– Тебе известно, почему я сюда приехала? – спросила она, когда они остались вдвоем.

Он пожал плечами: потому что ее общество должно пойти ему на пользу, сказал он.

Расхохотавшись, Елизавета-Шарлотта хлопнула его по плечу с такой силой, что он закашлялся.

– Нас хотят женить, – сказала она. – Уж я-то знаю.

– Об этом мне ничего не говорили. Елизавета-Шарлотта приложила ладонь к его губам.

– А ты думал – скажут? Как же, дождешься от них! Для взрослых мы всего лишь дети, с нами не советуются. Вот нас и познакомили, чтобы мы заранее привыкли друг к другу. Рано или поздно они все равно объявят: «Слушайте все! Такого-то числа состоится помолвка принца Оранского Вильгельма и его кузины Елизаветы-Шарлотты».

– Откуда тебе известно?

Девочка многозначительно улыбнулась, взялась кончиками пальцев за мочки ушей и оттопырила их.

– Вот откуда. Ну, и кое-какие личные соображения. Бросив пытливый взгляд на Елизавету-Шарлотту, Вильгельм задался вопросом, устроит ли та его в качестве супруги. Разумеется, все будет зависеть от того, что она сможет предложить ему – впрочем, он полагал, что его мать уже думала на эту тему.

– С моей матерью ты уже виделась? – спросил он.