– Гать, – объявил Паурм. – Теперь уже недалеко.

Через заболоченный лес шла просека. Срубленные деревья, сучья, ветки образовывали пружинистый неровный настил, уже изрядно подгнивший, местами расползшийся, ушедший в топь.

– Здесь раньше дорога была, – сказал Паурм. – За ней следили, гать постоянно обновляли. А теперь… – он горестно покачал головой, вздохнул.

– Ты местный? – спросил Лигхт.

– Я родился здесь недалеко.

– Значит местность тебе знакома… Куда мы выйдем по этой дороге?

– К морю.

– И долго еще идти?

– Нет. Завтра будем на месте, если ничего не случится.

– На каком именно месте?

– Где кончится лес. И болото.

– А что может случится?

– Все, что угодно… – Паурм пожал плечами, отвернулся. Опять улыбается?

Нет, Лигхту определенно не нравился этот человек!

– Ладно, пошли! – приказал Наставник.

– Сейчас я никуда не пойду, – сказал Паурм ровным спокойным голосом.

– Что?! – у Лигхта перехватило дыхание от такой наглости.

– Вы обещали меня накормить.

– Ты как разговариваешь с Прирожденными?!

– А что? Что-то не так, господин?

– Я же могу тебя прямо сейчас убить!

– Не стоит. Проводник вам еще пригодится.

– Зачем ты нам нужен теперь? Дорога – вот она! – Лигхт положил ладонь на рукоять меча.

– И куда же вы направитесь? Туда? – Паурм вытянул руку в сторону солнца. – Или туда? – он показал противоположное направление. – Любая дорога ведет в две стороны. Конечно, можно попробовать угадать, но стоит ли, господин?..

Целую минуту Лигхт молчал. Его ноздри бешено раздувались, к лицу прилила кровь. В конце-концов он успокоился. Процедил сквозь зубы:

– Ладно. Ты хочешь есть? Мы тоже не против подкрепиться. Да, Дирт?

– Как скажешь, Наставник, – отозвался ученик из-за спины.

– Развязывай мешок. Будем обедать, – приказал Лигхт. – Овес у нас еще остался? Дай немного лошадям. И сними с них всех пиявок.

– Как же мне надоело быть Послушником, – пробормотал Дирт, расстегивая широкий ремень и освобождаясь от неудобного тяжелого меча. Он прислонил оружие к коряге, торчащей из настила, помог лошадям взойти на гать и, брезгливо морщась, стал сдирать с них разбухших блестящих пиявок.

– Когда же все это кончится? – сказал он в пустоту, привязывая к мордам лошадей холщовые торбы с остатками овса.

Лигхт и Паурм сидели неподалеку и ждали, когда Послушник достанет еду.

Паурм опять ушел далеко вперед. Прирожденные, как ни старались, не могли его нагнать, а приказать проводнику идти помедленнее им не давала гордость.

– Не понимаю, – сказал Лигхт, – как он может идти так быстро.

– Ну, во-первых, он налегке, – утирая пот со лба, проговорил Дирт. – Ни меча, ни доспехов… А потом, он же странник. Он всю жизнь проходил пешком. Привык.

– Может быть… – неохотно признал Лигхт правоту ученика. – И все равно, мы не должны отставать.

– Стараюсь, Наставник.

– Видишь его?

– Нет.

– Проклятье! Как бы он не бросил нас здесь!

– Да и пусть. Дорога-то одна. Выйдем и без него.