|
На этот раз д'Артаньян промолчал: он понял свою ошибку. Но приятели Арамиса не дали себя убедить, несмотря на все его уверения. Один из них с деланной серьезностью обратился к мушкетеру. -- Если дело обстоит так, как ты говоришь, дорогой мой Арамис, -- сказал он, -- я вынужден буду потребовать от тебя этот платок. Как тебе известно, Буа-Траси -- мой близкий друг, и я не желаю, чтобы кто-либо хвастал вещами, принадлежащими его супруге. -- Ты не так просишь об этом, -- ответил Арамис. -- И, признавая справедливость твоего требования, я все же откажу тебе из-за формы, в которую оно облечено. -- В самом деле, -- робко заметил д'Артаньян, -- я не видел, чтобы платок выпал из кармана господина Арамиса. Господин Арамис наступил на него ногой -- вот я и подумал, что платок принадлежит ему. -- И ошиблись, -- холодно произнес Арамис, словно не замечая желания д'Артаньяна загладить свою вину. -- Кстати, -- продолжал он, обращаясь к гвардейцу, сославшемуся на свою дружбу с Буа-Траси, -- я вспомнил, дорогой мой, что связан с графом де Буа-Траси не менее нежной дружбой, чем ты, близкий его друг, так что... платок с таким же успехом мог выпасть из твоего кармана, как из моего. -- Нет, клянусь честью! -- воскликнул гвардеец его величества. -- Ты будешь клясться честью, а я -- ручаться честным словом, и один из нас при этом, очевидно, будет лжецом. Знаешь что, Монтаран? Давай лучше поделим его. -- Платок? -- Да. -- Великолепно! -- закричали оба приятеля-гвардейца. -- Соломонов суд! Арамис, ты в самом деле воплощенная мудрость! Молодые люди расхохотались, и все дело, как ясно всякому, на том и кончилось. Через несколько минут разговор оборвался, и собеседники расстались, сердечно пожав друг другу руки. Гвардейцы зашагали в одну сторону, Арамис -- в другую. "Вот подходящее время, чтобы помириться с этим благородным человеком", -- подумал д'Артаньян, который в продолжение всего этого разговора стоял в стороне. И, подчиняясь доброму порыву, он поспешил догнать мушкетера, который шел, не обращая больше на него внимания. -- Сударь, -- произнес д'Артаньян, нагоняя мушкетера, -- надеюсь, вы извините меня... -- Милостивый государь, -- прервал его Арамис, -- разрешите вам заметить, что в этом деле вы поступили не так, как подобало бы благородному человеку. -- Как, милостивый государь! -- воскликнул д'Артаньян. -- Вы можете предположить... -- Я предполагаю, сударь, что вы не глупец и вам, хоть вы и прибыли из Гаскони, должно быть известно, что без причины не наступают ногой на носовой платок. Париж, черт возьми, не вымощен батистовыми платочками. |
