|
-- Нет, сударь, я имею в виду опору королевства, моего единственного слугу, единственного друга -- господина кардинала. -- Господин кардинал -- это еще не его святейшество. -- Что вы хотите сказать, сударь? -- Что непогрешим лишь один папа и что эта непогрешимость не распространяется на кардиналов. -- Вы хотите сказать, что он обманывает, что он предает меня? Следовательно, вы обвиняете его? Ну, скажите прямо, признайтесь, что вы обвиняете его! -- Нет, ваше величество. Но я говорю, что сам он обманут. Я говорю, что ему сообщили ложные сведения. Я говорю, что он поспешил обвинить мушкетеров вашего величества, к которым он несправедлив, и что черпал он сведения из дурных источников. -- Обвинение исходит от господина де Ла Тремуля, от самого герцога. -- Я мог бы ответить, ваше величество, что герцог слишком близко принимает к сердцу это дело, чтобы можно было положиться на его беспристрастие. Но я далек от этого, ваше величество. Я знаю герцога как благородного и честного человека и готов положиться на его слова, но только при одном условии... -- При каком условии? -- Я хотел бы, чтобы ваше величество призвали его к себе и допросили, но допросили бы сами, с глазу на глаз, без свидетелей, и чтобы я был принят вашим величеством сразу же после ухода герцога. -- Вот как! -- произнес король. -- И вы полностью положитесь на то, что скажет господин де Ла Тремуль? -- Да, ваше величество. -- И вы подчинитесь его суждению? -- Да. -- И согласитесь на любое удовлетворение, которого он потребует? -- Да, ваше величество. -- Ла Шене! -- крикнул король. -- Ла Шене! Доверенный камердинер Людовика XIII, всегда дежуривший у дверей, вошел в комнату. -- Ла Шене, -- сказал король, -- пусть сию же минуту отправятся за господином де Ла Тремулем. Мне нужно сегодня же вечером переговорить с ним. -- Ваше величество дает мне слово, что между де Ла Тремулем и мной не примет никого? -- спросил де Тревиль. -- Никого, -- ответил король. -- В таком случае -- до завтра, ваше величество. -- До завтра, сударь. -- В котором часу ваше величество прикажет? -- В каком вам угодно. -- Но я опасаюсь явиться слишком рано и разбудить ваше величество. -- Разбудить меня? Да разве я сплю? Я больше не сплю, сударь. Дремлю изредка -- вот и все. Приходите так рано, как захотите, хоть в семь часов. Но берегитесь, если ваши мушкетеры виновны! -- Если мои мушкетеры виновны, то виновники будут преданы в руки вашего величества, и вы изволите поступить с ними так, как найдете нужным. |
