— Возможно, мы напрасно связались с этим делом, — серьезно заговорил Витя. — Риск большой, предварительные затраты — тоже, а результата может и не быть. Кто вертится возле этого немца, кроме бабы-соседки? Кто пытался его убить? Ты уверена, что это никак не связано с нашим делом?

 — Уверена, — пробормотала Романцова, хотя уверенность ее была ни на чем не основана.

 — Я с самого начала был против, — спокойно заметил Витя. — Продолжали бы потихоньку щипать мелких предпринимателей.

 Заработок верный.

 — В последнее время с этим стало хуже, — угрюмо произнесла Романцова, — ты и сам знаешь.

 — Просто этот… — Витя выплюнул неприличное слово, — этот кобель Андрюшка ленится и не ищет подходящих девок. Вон их сколько болтается по барам да по ресторанам! Не все же шлюхи, многие как раз в фирмах работают! Но ему некогда искать — как же, тебя еще ублажить нужно! А работа — побоку!

 Романцова снова отвернулась к окну и вцепилась в подоконник, чтобы Витя не заметил, как у нее вдруг задрожали руки. Действительно, в последнее время Андрей частенько ночевал у нее, это помогало ей заснуть и вообще взбадривало. Она не может объяснить Виктору, что операция с Эриком — это их последний шанс, что препарат кончается, да и вообще скоро перестанет на нее действовать. Она повернулась и увидела, что на нее смотрят страшные глаза убийцы.

 — Не суетись, — усмехнулась она, — теперь мы не можем идти на попятный.

 — А баба эта, с собакой? Откуда ты знаешь, что немец не рассказал ей, что у него с головой плохо?

 Александра Петровна вышла в другую комнату и вернулась оттуда через несколько минут, собранная и с блестящими глазами.

 — Едем сейчас туда, — процедила Романцова, натягивая осточертевшее голландское пальто, — я с ней разберусь.

* * *

 По совету Эрика я решила быть умницей, накормила Горация и уселась было поработать, как вдруг раздался звонок в дверь.

 Гораций, который после похищения не отходил от меня ни на шаг, ощетинился и заворчал. Я тихонько подкралась к двери и выглянула в глазок. На площадке стояла, чудовищно искаженная линзой глазка, худощавая (вроде бы) женщина средних лет (вроде бы) в длинном темно-синем халате.

 — Простите, пожалуйста, — услышала я .через дверь, — я — ваша соседка, у меня телефон сломался, а кроме вас, никого из соседей нет дома. Вы позволите позвонить от вас на станцию?

 Сердце у меня подпрыгнуло вверх, а потом резко ухнуло вниз, потому что я узнала соседку. Это была она, та самая женщина в голландском пальто, только сейчас на ней был роскошный синий халат. Интересно, зачем она хочет попасть ко мне в квартиру?

 Только не надо вкручивать насчет сломанного телефона, я вас умоляю!

 Самое умное было бы просто не пускать ее в квартиру. Но какой-то чертик внутри меня подпрыгивал и подзуживал: «Открой дверь! Впусти ее! Иначе эта история никогда не закончится. Ведь она пришла к тебе сама, значит, ей что-то от тебя надо. Так и узнай, наконец, ее планы!»

 Я защелкала замками и задвижками. Гораций заворчал, как мотор мощного мотоцикла.

 — Сейчас. Одну минуточку, я открою, — заворковала я фальшиво-доброжелательным голосом, — тут столько замков…

 На пороге стояла она — худощавая, подтянутая женщина лет пятидесяти, с жесткими серо-голубыми глазами какого-то блеклого оттенка.