Он снял с себя куртку-дублёнку, свитер и даже рубашку, после чего оставшись в одной майке, камуфляжных штанах и высоких кроссовках, в которых обычно выбирался в горы, вытоптав снег, показал всем высший класс. То есть практически весь известный ему ассортимент телодвижений. После этого выступления на полный желудок у него снова разыгрался аппетит и он, одевшись, набросился на холодный шашлык, выпив полстакана шашлыка. В общем это был хороший выезд на шашлыки, хотя это и обошлось Сергею недёшево. Зато он познакомился с очень нужными ему людьми, что было вполне сопоставимо для него по значимости с родителями Юли. Там тоже обе стороны остались довольны друг другом, но этот выезд на природу всё же мог очень сильно облегчить ему врастание в новую для него среду.

После этого были две недели сплошного счастья. К родителям Юли они ходили не так уж и часто и проводили всё время вдвоём. Получив паспорт, Сергей стал думать о том, как бы ему теперь разжиться ещё и военным билетом, но для этого нужно было ехать в Москву. Если хорошенько постараться, то можно было купить чистый бланк военного билета и подделать в нём все нужные записи, чтобы потом жить и ни о чём не беспокоиться, а именно об этом он мечтал больше всего. Сергей на софе рядом с Юлей в позе шестьдесят девять, обняв её за талию, прижавшись щекой к аккуратно постриженному в форме сердечка лобку, нежно гладил её упругие ягодицы и болтал с пока ещё своей невестой о всяких пустяках. Он ещё так и не отважился рассказать Юле о том, кто такой на самом деле и как появился в небольшом курортном городе первого февраля. Юля, лежавшая рядом с ним откинувшись на спину, гладя рукой его по груди, спросила:

— Серёжка, а это правда, что ты меня развратил?

Сергей, крепко сжав её ягодицы, зарычал:

— Юлька, я кому-то сейчас всю попу покусаю! С кем это ты вчера общалась и кто тебе такого наговорил? Быстро признавайся, а не то точно хуже будет.

Девушка быстро повернулась на бок, лицом к его телу и уже другая её рука, быстро легла Сергею на грудь и скользнула по животу вниз, пока не нашла то, что искала. Нежно лаская его, Юля задышала глубже и чаще. Так всегда с ней бывало, когда она только думала о близости с Сергеем. Наконец она сказала:

— Мы сидели с Маринкой в кафешке, в парке, пили коньяк с мороженным и болтали. Когда я рассказал ей о том, как это у нас бывает, она взяла, дурочка, и ляпнула это, а я спросила тебя просто так. На самом деле я вовсе так не думаю.

Сергей, целуя свою любимую пока что так, чтобы она не рычала и не металась по софе от страсти, спросил:

— Юлечка, ну, а тебе самой-то нравится, что мы с тобой делаем? Тебе хорошо со мной, любимая? Ты не жалеешь, что я пробудил в тебе такую страстную женщину?

— Ой, Серёженька, глупенький, конечно мне всё это очень нравится! — Воскликнула Юля — Я когда рассказала Маринке о том, что иногда испытываю два и даже три оргазма за один раз, у неё глаза на лоб полезли. Она сначала мне не поверила, но потом, когда я рассказала, как это у меня бывает, то так стала завидовать мне, что я даже начала ревновать тебя. Вдруг она захочет тебя и соблазнит как-нибудь. Она ведь красивая девчонка. Когда я стала рассказывать этой дурёхе, что мы делаем друг с другом и про позы из Кама-Сутры, она сначала такую рожу скорчила, что просто ужас, и сказала мне, что это разврат. Зато потом, когда я рассказала ей про свои оргазмы и про то, что иной раз даже теряю на несколько секунд сознание и ору, как оглашенная, то расплакалась и призналась мне, что хотя она и счастлива со своим Петькой, у неё с ним такого никогда не бывает. А про то, что ты меня развратил, я просто так спросила. Я ведь знаю, Серёжка, что это вовсе не так. Правда, ведь, любимый?

Сергей, целуя Юлю там и так, отчего она обычно приходила в неистовство, громко и отчётливо сказал ей:

— Юлечка, любимая, настоящий мужчина не сможет уснуть, если он не доставит своей любимой такого удовольствия, что та уснёт в его объятьях, как убитая.