— Покажите! — закричал Майкрофт.

О, как не похож были сейчас мистер Холмс-старший на невозмутимого величественного человека, который встретил мистера Лайла полчаса назад!

Герберт молча протянул чиновнику старую тетрадь с его записями.

На одной странице, примерно в середине тетради, в разделе, относящемся к 1868 году, было записано: «С октября возобновляется договор с мистером Брейсом Гендоном на прежних условиях. Мистер Артур Блэк, мистер Кеннети Дрокуэл и мистер Генри Дарант прерывают договоры (расчёт согласно оговорённым условиям). Принимается на работу в качестве юридического консультанта мистер Годфри Нортон. Окончил Оксфорд в нынешнем году, год рождения 1848-й. Характеристики хорошие, деловые качества предстоит выяснить. Судя по всему, большие способности (в двадцать лет окончил университет, уже имеет практические познания)».

Лайл нервно рассмеялся.

— Ну?

— Господи помилуй, но это же прямая связь! — произнёс Майкрофт Холмс. — Но что за дикое совпадение? Как они оказались полгода назад в одном и том же доме? И Нортон... Ведь Шерлок установил, что этот человек был шантажистом! Вы думаете, Нортон узнал, что у Гендона находятся «глаза Венеры»?

— Я знаю, что он узнал это. Он перехватил письмо, посланное Гендону Антонией Мориарти.

— Ах, вот оно что! И, значит, сапфиры... Дьявол!

Мистер Холмс-старший зашагал по комнате взад-вперёд, потом остановился перед Гербертом и уставился на него так, будто хотел прожечь взглядом насквозь.

— Но я не понимаю одного, — произнёс он. — Где же он был? Куда он девался?! Из этой комнаты он никуда не мог уйти!

— А он и не ушёл из неё никуда, — спокойно сказал Лайл. — Убийство эсквайра Леера ведь тоже поражает этой самой дикостью: исчезнуть некуда, а убийца исчез. Но так ли уж некуда? Бархатные шторы в гостиной Леера дают ответ на вопрос, если допустить, что преступник был своим человеком в доме. Ну а там, в Степни? Помните комнату?

Несколько секунд Майкрофт раздумывал. И вдруг вскрикнул:

— Ах, я идиот! Но такое просто в голову не лезет! Это же фантасмагория!

— Но это истина, — засмеялся Лайл.

— И вы, — после минутного молчания проговорил устало Майкрофт, — вы можете... сможете доказать это всё? Простите, я вижу, как вы потрясающе талантливы, но в данной ситуации меня волнует не блеск вашей мысли, а возможность реально доказать невиновность моего брата. Всё, что вы сказали, ещё не содержит в себе прямых улик.

— Прямые улики, вероятно, будут у меня завтра или послезавтра, — сказал Герберт. — И вы сможете отправиться в Букингемский дворец и просить её величество об отмене приговора, вернее, двух приговоров. К этому времени доказательства, это я вам обещаю, будут представлены полиции.

И в нескольких словах Герберт Лайл обрисовал мистеру Майкрофту план, который созрел у него этим утром.

Когда он умолк, Майкрофт, всё это время стоявший возле стола в позе, выражающей самое напряжённое внимание, сделал какое-то неопределённое движение рукой, вдруг стукнул кулаком по столу, так, что дубовый стол застонал и затрещал, и, нагнувшись, неожиданно поцеловал молодого сыщика в лоб, причём от этого изъявления чувств, более возможного для каменной статуи, нежели для мистера Холмса-старшего, кресло вместе с Гербертом отъехало назад фута на три и остановилось, упёршись в ковёр.

— Что с вами?! — вскрикнул Лайл, вскакивая. — Никак не ожидал!

— Я и сам не ожидал, — пробормотал мистер Майкрофт. — Извините. Но вы... Вы и сами не понимаете, как много делаете для меня. Несколько часов назад я расстался с братом, думая, что теряю его навсегда.