И где-то в глубине Зоны, в пиратском логове, затерянном среди астероидов, скрывалась единственная хранительница тайны Эребуса, тайны, которая позволит доставить в Союз радит с той далекой темной планеты. И они во что бы то ни стало должны были узнать эту тайну.

– Вызываю флагман «Чайка», – внезапно раздался голос из динамиков.

– Крейсер «Тарин» докладывает. Наш радар показывает, что корабль планетёров в четырехстах тысячах миль от нас, восемнадцать градусов против Солнца.

– Приказываю «Тарин», – быстро ответил резкий голос коммандера Ли. – Не дайте им войти в Зону. Вызываю крейсер «Рэнтал».

– Говорит «Рэнтал», – тут же ответил другой голос.

– Измените свой курс на восемьдесят шесть градусов по Солнцу, – приказал коммандер. – Вы и «Тарин» сможете взять планетёров в клещи, если пойдете на максимальной скорости.

Сол Ав почесал свою лысину и посмотрел на Торна.

– Они заходят на нас с двух сторон, Джон.

– Проклятье! – прорычал огромный меркурианин сердито. – Если б они только знали, что мы, планетёры, рискуем головами ради Союза...

– Но они не знают. Для них мы – преступники, которые должны быть или захвачены или уничтожены, – перебил его Джон Торн. – Мы должны опередить те два крейсера! Ганнер, турбины на максимум!

Меркурианин поспешил исполнить приказ. Торн повернулся к пульту управления и взялся за рычаги, внимательно глядя на приборы.

Все современные космические корабли были снабжены двигателями, которые питались от атомных генераторов, работавших на меди или подобном металле. Металлическое топливо хранилось в баках в виде порошка. Этот порошок подавался в камеры, сделанные из инертрума, искусственно синтезированного металла, где под действием сверхмощных электрических полей атомы металла распадались. Только инертрум, тяжелый элемент с «кристаллизованной» атомной структурой, мог выдержать колоссальное напряжение этой реакции.

Большая часть атомной энергии, произведенной в этих камерах, возвращалась в них обратно, для поддержания необходимого напряжения электрических полей, чтобы продолжать процесс атомного распада. Но оставшейся энергии было достаточно, чтобы разгонять потоки протонов по инертрумным трубам реактивных двигателей корабля, обеспечивая его полёт.

Джон Торн врубил двигатели на полную. Они оглушительно заревели, и небольшой корабль понёсся вперед.

– Проверь радар, – сказал он Сол Аву. – Посмотри, отрываемся ли мы от этих крейсеров.

Венерианец посмотрел на сферический экран радара, расположенный выше носового иллюминатора. Черная точка в центре сферы была их кораблем. Справа и слева от черной точки виднелись две красные искры.

– Они на расстоянии двести пятьдесят тысяч миль, – сообщил Сол Ав.

– До Зоны ненамного больше, мы успеем скрыться в ней, – сказал Торн.

– Прямо по курсу метеорный поток! – воскликнул Ганнер Уэлк. – Мы можем столкнуться с ним!

В передней части сферического экрана появилось облако подвижных крошечных тёмно-красных пятен. Это был край большого потока метеоров на границе Зоны, который простирался на миллион миль пространства прямо перед их кораблем.

Взглянув в иллюминатор, Торн увидел поток впереди. Не сами бесчисленные метеоры, но периодические крошечные вспышки в тех местах, где метеоры, кружась в каменном шторме, сталкивались друг с другом, раскалываясь и раскаляясь докрасна.

– Говорит «Рэнтал», – заговорил динамик. – Планетёры отрываются от нас и держат курс прямо в Зону.