Кло открыла дверь за стойкой и оказалась в маленькой кухне. Здесь стояла огромная чугунная печь, блестели начищенные кастрюли, сковородки и противни. В углу стояли корзины с картошкой, луком и другими овощами, а на разделочном столе ножи разных размеров.

На стене в полированной рамке висела фотография отца в двадцать пять лет. Типичный покоритель Дикого Запада. Длинные сильные ноги в плотных джинсах крепко стояли на земле, на ветру развевались красновато-каштановые кудри, на лице играла обаятельная улыбка, от которой при встрече с ним замирало сердце любой женщины в округе. Кло в очередной раз поразилась, как похожи на него ее братья, у обоих были такие же высокие скулы, глубоко посаженные глаза, прямые брови и такие же упрямые подбородки.

Кло было десять лет, когда отец последний раз в жизни поднял ее на руки и посадил к себе на бедро, так что ее длинные ноги свешивались с двух сторон.

— Моя красавица! Ты должна во всем слушаться маму. Береги ее, хорошо?

Но Кло так злилась на него тогда, что уворачивалась от его поцелуев. «Как он может покидать меня?» — думала она в ярости. Она была избалованной единственной дочерью, которая обожала отца, и у которого всегда была любимицей.

Кло тихо заплакала, вытирая слезы рукавом фланелевой рубашки. Хватит мучить себя воспоминаниями! Пора приниматься за работу. Нужно выяснить, наконец, реальное финансовое положение матери.

Она на минуту приоткрыла заднюю дверь, вдохнула холодный воздух, затем прошла в новую контору сразу за кухней и зажгла свет. Яркая лампочка осветила невеселую картину, которую она, впрочем, и ожидала увидеть. Рабочий стол матери был завален грудой бумаг и нераспечатанных конвертов, сваленных в беспорядке. Здесь тоже висела фотография отца, и Кло, взглянув на нее, тяжело вздохнула.

Как же она скучала по нему! Он бы сейчас обожал внуков и смеялся вместе со Стеллой над их проделками. Но вместо этого он умер в тюремной больнице от острого приступа аппендицита, неправильно поставленного диагноза и не вовремя сделанной операции.

Кло шмыгнула носом, вытерла слезы и занялась бумагами. Несколько расписок, на которых стояло: «За дневное питание и добавочный суп», были коряво подписаны Джо Айссексом. Кло снова вздохнула, вспомнив Джо. Огромный ковбой, участвовавший в родео и во всех пьяных драках, появлялся по субботам у них на ранчо в страшном похмелье. Он помогал отцу в работе с лошадьми. Карьера Джо закончилась, когда двухсоткилограммовый бык подмял его под себя, повредив ему ноги. Пока он поправлялся, Стелла поселила его в комнате, примыкавшей к задней террасе.

Кло обнаружила и другие долговые расписки. Им были многие должны. Мать никогда не могла отказать голодным людям, особенно женщинам, которые переживали тяжелые времена, или детям, обожавшим ее лакомства.

Кло думала, что разобралась со всеми счетами, которые вечером вручила ей мать, но среди вырезанных из газет и журналов кулинарных рецептов обнаружились еще счета за электроэнергию и несколько записок от поставщиков. Мясник уведомлял, что больше не может отпускать мясо в кредит, срочно просили расплатиться за фасоль и другие бобовые, а также Кло нашла пачку неоплаченных квитанций из прачечной.

Но самым печальным было то, что, судя по кредитным карточкам, валявшимся тут же, денег на счету Стеллы почти не осталось: за последние три месяца она сделала много покупок по телевизору, и денег на ее счету не осталось. Кло было понятно, как это получилось. Она тоже в эти месяцы боролась со стрессом и утешала себя покупками. Они так похожи…

Вся эта гора бумаг, с которой надо было сражаться, ужаснула Кло. Последние три месяца жизни она только этим и занималась! Кло посмотрела на себя в зеркало и вздохнула. Пустые глаза, тусклые волосы, которые отросли и стали завиваться на концах.