Во-вторых, обращение французской армии с местным населением в этих странах не отличалось особой корректностью. Ч. Исдейл пишет: «Помимо постоянных грабежей солдаты зачастую напивались и безобразно себя вели, драки и дуэли были обычным делом, а обращение с местным населением варьировалось от просто грубого до совершенно зверского. И, разумеется, постоянным предметом вожделений были женщины». (10, с. 173)

Ему вторит цитируемый Ч. Исдейлом британский очевидец событий в Португалии В. Вернер: «Невозможно себе представить, как жестоко эти европейские дикари обращались с несчастными португальцами». (10, с. 170)

При этом, сам Ч. Исдейл отмечает, пожалуй, «исключительность» обстановки в Португалии, «где на поведение французов оказывали влияние партизанская война и крайняя нужда». (10, с. 171)

В-третьих, французы, «уверенные в своем политическом и культурном превосходстве», относились к испанцам и особенно португальцам, «как к отсталым, суеверным и неотесанным людям, находящимся во власти духовенства». (10, с.173) Для француза Испания и Португалия являлись, по словам В. Слоона, странами «инквизиции, невежества и нетерпимости». (20, с. 280–281)

В качестве четвертой важной причины вооруженных восстаний именно в Испании и Португалии Исдейл выделяет нападки на имевшую здесь глубокие корни народную религию со стороны еще не забывших и находящихся под влиянием революции 1789 г. французов, их «неуважение к духовенству и акты святотатства», ставшие обычным делом. (10, с.175)

Отмечает Ч. Исдейл и такие факторы возникновения массовых восстаний именно в Испании и Португалии, как географическая обособленность этих стран и их гористый рельеф, способствующие развитию партизанского движения. Кроме того, Ч. Исдейл подчеркивает, что в этих странах, где «разбой и контрабанда были обычным элементом сельской экономики» (10, с.179) имелись вековые традиции вооруженных столкновений мелких криминальных групп с отрядами органов безопасности. (10, с.179) Отличными от европейских здесь были и традиции так называемой «народной мобилизации», резко отличающейся от формального призыва в армию. В Португалии, в частности, сохранилось традиционное средневековое народное ополчение.

По мнению многих исследователей, враждебность к французской армии со стороны народа на Пиренейском полуострове имела главным образом не политический, а экономический, социальный и культурный характер. И уж, во всяком случае, народное сопротивление в Португалии никак не было связано с верностью династии Браганса. Королевская семья, бежав в Бразилию, воспринималась здесь «как бросившая своих несчастных подданных на милость французов. Поскольку к ним в открытом море присоединились 10 тыс. дворян, купцов, землевладельцев и чиновников, а оставшиеся по большей части откровенно сотрудничали с захватчиками, то, когда в Испании вспыхнуло восстание, здесь также последовал взрыв социального протеста, который местным состоятельным классам удалось взять под контроль, только объявив войну Наполеону». (10, с.198)

«И еще, самим французам так и не хватило времени, чтобы интегрировать Португалию в наполеоновскую империю, как они поступали с остальными своими завоеваниями». (10, с. 199)

* * *

Итак летом 1808 г. в Португалии вспыхнуло антифранцузское восстание. Испанские полки из дивизий генералов Таранко, Караффа и Солано, входивших в состав армии генерала Жюно, поддержали восставших, побросали занимаемые позиции и самовольно начали уходить в Испанию. Профранцузски настроенный генерал Солано подчинился решению своих солдат оставить Португалию, но при этом написал Жюно из Бадахоса письмо, в котором заверял, что готов вернуться в любой момент. Эта попытка понравиться «и нашим, и вашим» дорого обошлась генералу: он будет убит 29 мая 1808 г.