Вздохнув, Верити решила больше не разубеждать Грету.

И вот однажды утром наконец в имение явился Крис Боливер. Верити как раз собиралась провести урок английского языка с Гуннаром и Ульфом.

– Только посмотрите на него, – сказала Грета, когда светловолосый американец верхом на серой лошади приблизился к ним. – Иметь машину, велосипед, но все-таки ездить верхом! – На Грету, казалось, снизошло вдохновение. – А почему бы вам, Верити, не совершить верховую прогулку вместе? – не унималась она.

Верити рассмеялась.

– Мне кажется, я о чем-то спросила вас, – попыталась Грета привлечь внимание Верити.

– Едва ли я смогу вот так подойти к незнакомому человеку и сказать: «Давайте вместе покатаемся на лошадях».

– Незнакомому человеку – нет, – услышала Верити мягкий голос американца. – Но Крису Боливеру вы можете сказать: «Давайте покатаемся на лошадях».

– И каков будет ваш ответ, Крис? – тут же нашлась Грета.

– Да, с удовольствием, – с готовностью поддержал игру Крис. Его глаза цвета лесного ореха при этом изучающе рассматривали Верити.

Затем Крис вдруг заявил, что он готов пожертвовать прогулкой ради урока английского языка. В конце концов он ведь в известной степени тоже иностранец. С этими словами он проследовал в комнату для занятий вслед за Гуннаром и Ульфом. Вначале его присутствие несколько смущало Верити, но потом она вдруг обнаружила, что необычный урок доставляет ей удовольствие. Они сравнивали, как говорят по-английски американцы, британцы и шведы, посмеиваясь над Гуннаром и Ульфом, изъяснявшимися на невероятной смеси шведского и английского языков, которой они научились у своих родителей.

В течение следующей недели у Криса вошло в привычку «случайно оказываться поблизости». Именно так он всегда говорил: «Я случайно оказался поблизости».

Когда Верити как-то посмеялась над ним, он спросил:

– А как бы вы сказали?

– Просто «я пришла».

– Пришла, увидела… победила?

Вспыхнув, Верити сосредоточилась на уроке. Она была уверена, что в это время Крис внимательно рассматривает ее, а не слушает рассказ с тем вниманием, которое она так ценила в Гуннаре и Ульфе. Почувствовав неловкость, Верити в который раз решила покончить с этим.

Приехав несколько дней спустя, Крис, слегка смущаясь, сказал:

– Зная Грету, я могу спорить, что она говорила с вами обо мне, Верити, ведь так?

– Ну, в общем… да.

– Я был женат. Когда Элви умерла, я понял, что должен уехать. Я уже никогда не встречу в этой жизни такую женщину, как Элви. Такую – нет, но, может быть, другую… Теперь для меня гораздо важнее, хочет ли одна особа, чтобы я захотел этого?

– Я не знаю, Крис, – искренне ответила Верити.

– Тогда подумайте об этом, Верити. Я прошу вас. Конечно, я не смогу предложить вам то, что в свое время предложил Элви. Но я смогу предложить то, чего Элви никогда не получала от меня. Она была моим утром, чем-то, что в жизни мужчины случается лишь однажды. Но за утром следует день. И он может сложиться по-разному. Вопрос в том, что об этом думаете вы. Разгорится ли день, превратится ли он в ночь? Ведь еще никогда и нигде попытки замедлить ход времени не увенчивались успехом. Жизнь должна продолжаться. Вы хотите следовать по ней рядом со мной, Верити?

– Хочу. Грета наверняка говорила вам…

– Да, – улыбнулся он. – Просто я хотел услышать это от вас. Убедиться в том, что мне не суждено прожить всю свою оставшуюся жизнь воспоминаниями о прошлом.