Она взяла его за руку и повела к кровати.

— Адам, я хочу, чтобы сегодняшняя ночь стала для тебя самой прекрасной в жизни!

— Ома уже такая и есть, — ответил он.

— Скажи, что мне надо делать, чтобы не разочаровать тебя?

Он нежно прикусил мочку ее уха.

— Ты никогда меня не разочаруешь.

Он, не скрывая нетерпения, привлек ее к себе, и с этого момента Женевьев забыла обо всем на свете. Прерывисто дыша, она откидывалась назад, пытаясь ускользнуть от ласк Адама, которые открывали "ей все новые и новые истоки наслаждения. Она то вырывалась из его объятий, то снова приникала к нему; когда возбуждение, с которым она уже не могла совладать, достигло апогея, Адам вошел в нее. Женевьев не возмутила боль, так как она всем своим существом жаждала, чтобы он овладел ею, и немного погодя испытала поразительное наслаждение. Он достиг вершины одновременно с ней и, потрясенный, зарылся лицом в густые завитки волос, разметавшихся по подушке. Аромат сирени окружил его, и Адаму на мгновение показалось, что он умер и попал в рай.

Наконец он с трудом поднял голову.

— Я причинил тебе боль, родная?

— Не помню… — Руки Женевьев бессильно упали, она глубоко вздохнула: — Это было прекрасно!..

— Ты не против, если мы повторим?

Глаза Адама озорно блеснули, и Женевьев поняла, что он дразнит ее.

— Сейчас? — лукаво спросила она.

— Скоро, — ответил он.

— Каждую ночь, — заявила она. — Мы должны заниматься этим каждую ночь.

Господи, как же он ее любит! Адам наклонился и снова поцеловал Женевьев.

— Я чувствую, что жизнь с тобой будет настоящим приключением.