Сыскное бюро Калузы еще недавно возглавлял капитан Хоппер, которого Блум за глаза называл его величеством Хлопом. На этом посту его сменил Рашвилл Деккер, для близких Раш. Он казался неплохим парнем, пока. Деккер подошел к полицейским, стоящим возле фургона отдела криминалистики.

— Как тут у нас дела? — обратился он к медэксперту.

— Не могли бы вы мне посветить? — попросил тот.

Тьма стояла непроглядная, ее не смогли разогнать даже фары от машин, освещавшие котлован. Люди, сгрудившиеся у края котлована, закрывали свет.

— Давайте посветим доктору, — сказал Деккер, и двое полицейских в форме и оранжевых плащах сверху отделились от стоящих полукругом полицейских машин и направили свет карманных фонариков вниз на дно котлована. Подъехала еще одна машина с эмблемой прокуратуры, из нее вышел незнакомый Блуму человек. Он подошел к Деккеру и представился Домом Сантукки, помощником прокурора. Они пожали друг другу руки, и тот в свою очередь представил его Блуму и Роулзу.

— Грязное дело, — сказал Сантукки.

Блум видел дела и погрязнее.

— Вы что-нибудь можете сказать? — спросил Деккер у медэксперта.

— Удар произведен каким-то тупым предметом, — ответил он, продолжая стоять на коленях около трупа, в гораздо более удобной позе, чем раньше. Двое офицеров в оранжевых накидках продолжали светить ему своими фонариками. Свет падал на глубокие пробоины в черепе, вокруг которых волосы запеклись от крови.

— Что это могло быть? — спросил Деккер. — Молоток?

— Трудно пока сказать, но удар нанесен сокрушительный. Помогите мне кто-нибудь его перевернуть.

Никто особенно не торопился ему на помощь.

— Идите сюда, помогите доктору, — кивнул Деккер двум полицейским. Они положили фонарики на землю и спустились в котлован. Оставленные на краю обрыва фонарики отбрасывали удивительный рассеянный свет. Широко расставив ноги, полицейские прикидывали, как взяться за дело, не выпачкав руки в крови.

— Раз, два, три — взяли! — скомандовал один, и они одним движением перевернули тело.

— Посветите сюда, пожалуйста, — сказал медэксперт.

Полицейские направили фонари на лицо убитого.

Дом Сантукки издал короткий сдавленный крик.

Это был Фрэнк Баннион.

Глава 11

Утро Мэтью Хоуп начал с заплыва на сто метров в бассейне. Встав на весы после разминки, он расстроился: вместо ожидаемых ста восьмидесяти фунтов стрелка показала на два фунта больше. В семь сорок, одев белый теннисный костюм, Мэтью собирался ехать в клуб на тренировку, на этот раз он чувствовал себя в куда лучшей форме, чем в тот день, когда Кит Хауэлл учил его своему беспощадному удару левой.

Он испытывал огромное удовольствие, просыпаясь на рассвете вместе с солнцем и птицами и завтракая в полной тишине. Когда он вышел из дому за машиной, на лужайке еще сверкала роса. На противоположной стороне улицы появилась в длинном розовом халате и мягких шлепанцах миссис Хеджес, она направилась к ящику за корреспонденцией. Они поприветствовали друг друга взмахом руки. Мэтью попытался представить, как выглядит Патрисия Демминг без четверти восемь утра. Она потрясающе смотрелась под проливным дождем, была хороша в спортивном костюме, но какова в начале дня? Вы что, совсем не спите? — съехидничала она. Правда, они виделись до того, как Фрэнку Банниону проломили череп каким-то тупым предметом.

На стоянке возле клуба было тихо. Мэтью подумал, успел ли кто-нибудь из игроков, лениво выползающих спозаранку из собственных автомобилей, проглядеть заголовки утренних газет. Они были знакомы с Фрэнком Баннионом. После вчерашнего дождя утро выдалось солнечным и ярким, пока еще не очень донимала жара, и день обещал быть славным.