Тем временем Андрей сходил в сопровождении своего пса к горящей машине, подобрал ружье Сергея, КПК и рюкзак. Подойдя к разговаривавшим напарникам, он сбросил все это к ногам Сергея и сказал:

— Так. Делать нам здесь больше нечего. Идем по дороге на восток. Если все так, как говорит Сергей, есть шанс выйти к нашим. Кстати, помнится, где-то на этой дороге поселок крупный должен быть. Колхоз там в свое время был богатый… Да, лопухнулись мы с тобой, Сема. Даже рюкзаков не прихватили. У тебя, Сергей, что в нем есть? — Андрей, глава небольшой компании «Танкосервис», в которой и работали Семен с Сергеем, привычно выделил самое главное и приступил к своему любимому делу — менеджменту, или по-русски управлению и распределению.

— Подождите. К каким нашим? Это к коммунистам, что ли? В лапы «Смерша», хотя нет, сейчас пока НКВД… Вы что, сдурели? В ГУЛАГ захотели? Или еще круче, на Лубянку, и начнут выпытывать все о будущем! Остаемся здесь. Немцы с мирным населением пока не воюют, их еще комми не спровоцировали. А мы как-нибудь на запад переберемся. Шеф, у тебя же память почти идеальная! Вспомни, что в первые месяцы творилось! В лучшем случае нас какой-нибудь заградотряд шлепнет без лишних мучений, как шпионов немецких! У нас ни документов, ни знания повседневных реалий. Мы ведь и говорим с другими интонациями! И словечки у нас другие! Вы что… Мы же даже не русские, мы из Украины, — Сема, краснея и пулеметной очередью выплевывая слова, с жалостью и недоумением смотрел на постепенно наливающегося гневом Сергея и на Андрея, внешне спокойно гладящего свою собаку.

— Значит, так, — Андрей, встав и жестом притормозив разгневанного Сергея, продолжил холодно-командным тоном: — Семен, я всегда считал тебя очень умным человеком. Поэтому не надо нести чушь, прочитанную в книгах людей, неадекватно оценивавших сегодняшнюю обстановку. Тем более тебе, с твоей фамилией. Я уже молчу про то, что мы с Андреем в свое время при коммунистах пожили. Он больше, я меньше, но оба знаем о той жизни поболее твоего. Поэтому осматриваем запасы, хороним Михалыча — и вперед.

— Не похороним, шеф, — спокойно сказал Сергей. — Он обгорел сильно. Чем брать будем и чем могилку копать? Лопаты у меня в рюкзаке нет, а все, что в машине, достать не сможем. Так что…

— Хорошо. Найдем людей, может быть, удастся как-то вопрос решить, — сказал Андрей и, обернувшись к машине, добавил: — Прости, Михалыч. Вечная тебе память!

— Ладно, пошли, — добавил к этому монологу Сергей, поднимая рюкзак и ружье. — Про запасы я по дороге расскажу.

— И что, так и пойдем? — бледнея, с дрожью в голосе спросил Семен, оглядываясь на горящую машину и явно сдерживая позывы к рвоте от налетевшей оттуда сладковато-противной смеси запахов сгоревшей резины, бензина, пластика и мяса.

25 июня. 1941 год. Украина. Сергей Иванов

— И что, так и пойдем? — бледнея, с дрожью в голосе спросил Семен.

— Нет, не так! А осторожно и оглядываясь, мм… дурак, если жить хочешь! — Злость кипела во мне, требуя выхода. Мало того, что вляпались как кур в ощип в невероятную фантастическую ситуацию, так еще и этому… хм… дитю демократии из поколения пепси простейшие истины объясняй.