Вспоминаю свои последние мысли и спрашиваю у Андрея:

— Про Семена что-нибудь слышно?

— Пришла весточка. Прямо не пишет, но, похоже, в Москве где-то.

— А с Номоконовым что?

— Едет назад, наверное, нас уже на фронте догонит.

— Здорово, что ему Героя дали. Хотя получается, что авансом.

— Не думаю. Вспомни-ка, вроде первого… хм… генерала аж в сорок втором «прикрыли», кажется. А сейчас, да еще реально подтвержденное, да и сколько он уже точек на трубку поставил?

— Вроде около полусотни. Да, если бы каждый полсотни… война бы точно кончилась.

— Вот-вот.

— Эй, налет, похоже, закончился. Пошли, по дороге доскажешь.

Выходим из подвала, на свежий воздух… Ух, вот это да… Никогда не думал, что увижу валяющиеся на земле шрапнельные стаканы. Побитые, разорванные… да, попасть под такой — и все, бомбы не надо. То-то громко артиллерия ухала, кажется, батареи где-то неподалеку стоят.

Машина цела, хотя один крупный кусок снаряда грохнулся прямо на капот. Да, хорошо, что на улице не оставили, вообще бы все побило. И так Нечипорук ворчать будет. Теперь он не просто Григорий Федорович, а техник-старшина, так что не забалуешь! И по приобретенной на гражданке привычке вечно ворчит на всех, кто, по его мнению, не бережет технику. Даже и мне порой высказывает, когда подчиненные не слышат. Но молодец, подчиненных крепко муштрует, у нас теперь самая, по-моему, сильная ремонтная рота во всей РККА. Ладно, заводим и поехали.

— Слушай, а продукты-то старшина какие получил? Опять консервы?

— Немного сухим пайком и даже сало, а так, конечно, консервы.

— Что, опять «Спагетти с мясом»? Или эти, как их, «Огурцы, фаршированные в томатном соусе» за 6 рублей банка? «Консерв»-то он, конечно, диетический, только мне уже надоел…

— Не волнуйся. И другие есть. Даже крабов консервированных дали…

— Ну, крабов — это, конечно, мощно… Так, готовим документы — пост.

Вот и любимый всеми будущими либерастами загрядотряд стоит. Что характерно, пулеметы для расстрела бегущих попрятали и притворяются, что своим основным делом заняты — тылы армии охраняют. В чем я их вполне поддерживаю. Чтобы шпаки всякие не думали, а диверсанты в тылу бродить не должны. Вот и стоят такие отрады по охране тыла, заградотрадами в документах называемые, делом занимаются — шпионов, диверсантов и дезертиров ловят.

Ну вот, пост миновали, скорость прибавляем, и вперед. Если ничего не помешает, через час в части будем.

1 августа. 1941 год. Подмосковье

Куда они приехали, Семен так и не понял. Какой-то небольшой город западнее Москвы, не слишком далеко. Честно говоря, ему было все равно. Впервые в жизни Семен, считавший себя гражданином мира, человеком широких взглядов и крепких нервов, абсолютно не привязанным к какой-нибудь местности или времени, столкнулся с ностальгией такой силы. Его достало все, от жесткого акающего московского говора до таких мелочей, как зубные щетки из жесткой натуральной щетины и зубной порошок вместо пасты. Хотя иногда мелькала мысль, что, будь здесь Елена, никакой ностальгии по будущему и по Украине у него бы не было. Да и эта, плетущаяся на «огромной» скорости «эмка», как и ухабистая дорога, раздражала бы его намного меньше. Наконец дорога закончилась, и Семен с сопровождающим его сержантом госбезопасности Томилиным, временно прикомандированным к нему в качестве сопровождающего, вышли из машины на тесный, заставленный непонятными грузами в ящиках и распакованными станками, столами и приборами двор.