Пока  ничего,     ответила  молодая  королева.  –  Он  должен

настояться, а потом его надо будет проверить.

Натали  посмотрела  на  стеклянную  банку,  на  два  дюйма

наполненную  янтарной  жидкостью.  Нет  конца  созданным  тут

комбинациям.

Во

многих

отношениях

запасы

ядов

Грэйвисдрейк  побеждали  камеры  Волроя.  К  тому  же,  тут  всё

организованнее, и тут много собственных смесей Натали.

Натали нежно провела рукой по снадобьям. Сколько жизней

она  отравила  с  помощью  этих  бутылочек?  Сколько

нежелательных  мужей,  неудобных  любовниц?  Сколько

материковых  проблем,  что  пытались  почтить  интересы

короля консорта…

Она  потянулась  к  банке,  и  Катарина  напряглась,  словно

Натали следовало беспокоиться.

  Не проливайте на дрова,   покраснев, пояснила Катарина. –

Это каустик.

  Каустик? – спросила Натали. – Кому нужен такой яд?

  Разумеется, не Арсиное. Её ещё можно помиловать.

   Милосердие,     пробормотала  Женевьева,  не  вставая  со

своего слова.

  Тогда для Мирабеллы? – спросила Натали.

  Все говорят, что она так красива,    сказала Катарина. – Но

это только тонкая кожа…

Она  так  застенчиво  посмотрела  на  Натали,  что  та

рассмеялась и поцеловала её в макушку.

  Натали.

Это был её дворецкий, Эдмунд, он стоял прямо за дверью.

  Вас хотят увидеть.

  Сейчас?

  Да.

Катарина  смотрела  то  на  яд,  то  на  Женевьеву.  Она  ещё  не

закончила, но не любила оставаться с Женевьевой наедине.

   На  сегодня  хватит,     Натали  проворно  налила  яд  в

стеклянный флакон и закрыла его. После подбросила в воздух –

и поймала. Когда она открыла свои ладони Катарине, яд пропал

в  её  рукаве.  Простой  трюк,  так  узнаваемый  отравителями.  И

она хотела, чтобы Катарина была в этом идеальна.

  Я придержу для тебя, потом закончишь.

Посетитель  ждал  Натали  в  её  кабинете.  Это  не  было

незнакомое  лицо,  но  неожиданное  –  Уильям  Чатворт,  отец

первого  поклонника,  уже  сидел  на  одном  из  стульев.  На  её

любимом.

  Могу я предложить вам выпить? – спросила она.

   Я  взял  своё,     сказал  он,  полез  в  куртку  и

продемонстрировал  ей  серебряную  фляжку.  Его  глаза

скользили  по  её  бару  с  презрением.  Они  задержались  на

коньяке,  настоянном  на  болиголове,  с  красивым  чёрным

скорпионом у дна.

   В  этом  нет  необходимости,  мы  всегда  держим  запасы

чистых товаров для гостей.

  И сколько же случайно отравились?

   Никто  с  серьёзными  последствиями,     она  улыбнулась.