но могло быть и хуже.

  Плечо сломала,   тихо промолвила Джулс. – К тому времени,

когда ею занялись… Оно никогда нормально не срастётся.

   Это  моя  вина,     промолвила  Арсиноя,  и  Джулс  опустила

глаза.

  Ты могла умереть. Мадригал не должна была тебя учить.

  Она просто пыталась мне помочь. Это не её вина, что что то

пошло  не  так.  Мы  ведь  знаем,  так  бывает  с  низменной  магии.

Все знают о риске.

  Ты так говоришь, словно собираешься вновь повторить всё

это.

Арсиноя нахмурилась – или пыталась. Губы не работали так,

как  надо,  а  щека  казалась  тяжёлой.  Часть  кожи  лица

превратилась в камень.

  Ты откроешь окно, Джулс?

  Да.

Она  отправилась  на  другую  сторону  комнаты,  отодвинула

шторы.  Свежий  воздух  принёс  облегчение.  В  комнате  пахло

кровью – и сном.

  Тут был Лука, принёс печенье.

Арсиноя коснулась полос бинтов на лице.

  Арсиноя, не надо!

  Дай мне зеркало.

  Ты должна оставаться в постели.

  Ну не будь такой. Принеси одно от Мадригал…

На  мгновение  казалось,  что  Джулс  откажется  –  и  тогда

подоспел реальный страх. Но в конце концов она направилась в

спальню  Мадригал  и  рыскала  там,  пока  не  нашла  зеркало  с

красивой перламутровой ручкой.

Арсиноя скользнула здоровой рукой по чёрной шапке волос,

приглаживая  их,  и  откинулась  на  подушки.  А  после  подняла

зеркало и посмотрела.

Она  не  мигала.  Даже  когда  Джулс  плакала  и  хватала  её  за

руку. Она должна увидеть. Каждый дюйм, прошитый красным.

Каждый чёрный узел на том месте, что осталось от её лица.

Большая  часть  её  правой  щеки  пропала,  полая  там,  где

должна  быть  пухловатой. Линии тёмных  стежков шли  из угла

её рта ниже внешнего края глаза. Другая линия швов срывала

скулу, вела к линии подбородка.

   Ну,     сказала  она,     на  волос  выше,  и  мне  нужна  была  бы

глазная повязка,   она расхохоталась.

  Арсиноя, прекрати!

Она смотрела на швами в зеркало, пока кровь не поплыла по

подбородку.  Джулс  пыталась  её  успокоить,  позвала  Каит,

Эллиса, но Арсиноя только сильнее смеялась.

Раны  открывались.  Слёзы  жгли  раны.  Ей  повезло,  что  она

никогда не заботилась о том, как выглядела.

Джулс нашла Джозефа в верфи его семьи, пробралась через

бесконечные  верёвки  и  такелаж.  Был  тёплый  день,  он  снял

куртку  и  закатал  рукава  рубашки.  Она  смотрела  на  него,  пока

он утирал пот со лба – он был таким красивым для всех…

  Джулс! – он увидел её и отбросил то, что делал, в сторону. –

Как она?

  Арсиноя… порвала швы.