Лукой  и  Арсиноей,  что  шли  мимо  высоких  сине зелёных

книжных  полок  вверх  по  лестнице  на  площадку,  где  на  столе

было  множество  бутербродов,  поднос  с  жёлтыми  ломтиками

пирога.

  Садитесь,   Лука отправился на кухню за чайником.

  Как ты узнал, что мы придём? – спросила Арсиноя.

  У меня хороший обзор… Будьте осторожны, Хэнк линяет.

Хэнк  был  красивым  чёрно зелёным  петухом.  Арсиноя

сдула  перо  со  стола  и  потянулась  к  тарелке  с  кексами.  Она

взяла один и всмотрелась в него.

  А это чёрные коготки? – спросила Джулс.

  Ага,   кивнула Арсиноя. Кексы помогали взрастить Хэнку

новые перья. – Птицы…   она положила булку на место.

  Ты раньше хотела ворону, как Ева,   напомнила ей Джулс.

Ева  была  фамилиаром  бабушки  Джулс  Каит,  красивым

чёрным  вороном.  Мама  Джулс  тоже  имела  ворону  по  имени

Арья. Это была птица хрупче, чем Ева, и более сварливая, как и

сама Мадригал. Долгое время Джулс была уверена, что и у неё

будет  ворона.  Она  часто  наблюдала  за  гнёздами,  ожидая,  как

птенец  свалится  в  раскрытые  руки.  А  тайно  она  мечтала  о

собаке, как белый сеттер дедушки Эллиса Дейк. Или как у тёти

Сэрэф,  шоколадная  гончая.  Теперь,  конечно,  она  ни  на  что  не

променяет Камдэн.

  Мне кажется, я бы хотела зайца,   промолвила Арсиноя. –

Или  умного  чёрного  енота,  что  может  украсть  из  Мэдж

жареных моллюсков.

  У тебя будет что то куда более великое, чем кролик или

енот. Ты королева,   промолвил Лука.

Они  с  Арсиноей  покосились  на  Камдэн,  такую  высокую,

что её голова и плечи были видны над столешницей. Королева

или нет, не бывает ничего величественнее горной кошки.

  Может, волк, как у королевы Бернадины,   протянул Лука,

наливая чай Джулс и добавляя сливки и четыре кусочка сахара.

Детский чай, как она любит, но не может пить дома.

  Ещё один волк в Волчьей Весне,   Арсиноя набила полный

рот пирогом. – Я бы хотела… Один из жуков в кексе Хэнка.

   Не  будь  пессимисткой,  у  моего  отца  не  было  ничего  до

двадцати.

   Лука,     Арсиноя  рассмеялась,     бездарные  королевы  не

доживают до двадцати.

Она потянулась через стол за бутербродом.

  Может быть, потому ко мне никто и не пришёл,   сказала

она. – Фамилиар знает, что я умру раньше, чем через год. Ай!

Кровь  капала  на  тарелку,  из за  брошенного  Полли  камня

всё  ещё  прячась  в  волосах.  Ещё  одна  капля  упала  на  скатерть

Луки. Хэнк наклонился над нею.

  Я всё уберу,   промолвила Арсиноя. – Мне так жаль, Лука,

я…

  Не вздумай даже,   Лука провёл её в ванную. Он положил

подбородок  на  руки  и  выражал  сожаление.