костров?

Они целовались жадно, и руки Джозефа сжимали её с силой.

  Мне так жаль…   шептал он.

Она расстёгивала рубашку, подтолкнула его руки к завязкам

своего платья.

  Джулс, подожди.

  Мы ждали достаточно долго.

Она  потянула  его  к  своей  импровизированной  кровати,  и

они рухнули на колени.

   Я  должен  сказать  тебе…     начал  он,  но  Джулс  остановила

его  очередным  поцелуем.  Она  не  хотела  ничего  слышать  о

Мирабелле. Всё кончено. Мирабелла не имела значения.

Они  лежали  вместе,  и  руки  Джулс  скользили  под  его

рубашкой.  Она  прикоснётся  ко  всему  нему  сегодня  вечером.  К

каждому дюйму обнажённой кожи.

Джозеф крепко сжимал её, целовал плечи и шею.

  Люблю тебя,   вторил он. – Люблю, люблю, люблю…

А  после  он  закрыл  глаза,  и  его  лицо  скривилось.  Он

соскользнул с неё и перевернулся на спину.

  Джозеф? В чём дело?

  Мне жаль,   он прикрыл глаза рукой.

   Я  сделала  что то  не  так?  –  спросила  Джулс,  и  Джозеф

крепко обнял её.

   Позволь  мне  просто  обнимать  тебя.  Я  просто  хочу  тебя

обнимать.

Лагерь Арронов

После  того,  как  праздник  закончился  и  костры  погасли,

Катарина  и  Пьетр  лежали  в  её  палатке  бок  о  бок,  Пьетр  на

спине,  Катарина  на  животе,  слушая  последние  возгласы  ночи.

Воздух  пах  искрами  и  дымом,  горелым  деревом  и

разнообразным  мясом.  Тёплые  ароматы,  вечнозелёные

деревья, солёный воздух над обрывами…

   Ты  веришь  Натали?  –  спросил  Пьетр.  –  Относительно

Черноты?

Катарина барабанила пальцами по его груди.

  Она никогда не давала мне повода усомниться в ней.

Пьетр не ответил. Он был спокоен во время пира.  Катарина

забралась на него, чтобы заставить его ожить от поцелуев.

   Что случилось?  –  спросила она.  –  Ты сам  не свой… Ты  так

нежен…   она подняла его руку и положила на бедро,   где твои

требовательные прикосновения?

  Я был такой скотиной? – Пьетр заулыбался, а после закрыл

глаза.  –  Катарина…  Милая,  глупая  Катарина.  Я  не  знаю,  что

делаю.

Он перевернулся на бок и сжал её подбородок.

  Ты помнишь дорогу к Достоянию Бреччии?

  Думаю, да.

   Там…     промолвил  он,  указывая  через  палатки  в

направлении  южных  лесов.  –  Через  деревья  за  пятиугольной

палаткой с белой верёвкой. Иди оттуда до камней с трещинами.

Ты должна пересечь поток, ты помнишь?

  Я помню, Пьетр. Ты поднял меня над водой.

  Но не завтра вечером. Я не смогу.

  Что ты имеешь в виду? – спросила Катарина.