пришли  увидеть,  правдивы  ли  слухи,  что  Мирабелла  –

следующая  королева  Фенбёрна,  что  долгое  правление

отравителей подошло к концу.

Руки Мирабеллы дрожали. Она так долго не держала дар…

Может, с тех пор, как она впервые пришла в Роланс и Западные

Леса,  когда  отделилась  от  сестёр  в  шесть  лет  и  попыталась

сбить  молнией  и  ветром  Вествуд хаус.  Она  смотрела  на  море

справа, освещённое плавающими свечами…

Нет,  не  вода.  С  водой  ей  туго.  Труднее  всего.  Она  должна

сделать  самое  лучшее.  Она  и  сделала  бы,  если  от  волнения  не

тряслась бы.

Мирабелла  посмотрела  на  толпу  за  спиной,  где  напротив

южной  стены  ютилась  жрица  Лука  в  своих  тёплых  одеждах.

Мирабелла  кивнула  ей,  и  Верховная  Жрица  поняла,  её  ясный

взгляд прорезал пустоту.

  Ещё один.

Толпа от этого возгласа только одобрительно загудела.

Ещё. Ещё один элемент, и всё.

Мирабелла  спустилась  вниз,  молча  благодаря  Богиню  за

дар.  Но  это  только  учение  храма.  Мирабелле  не  нужны

молитвы.  Её  элементали  крутились  в  груди.  Она  вздохнула  и

выпустила  их.  Ударная  волна  прошла  под  ногами.  Храм

загремел.  Где то  упала  ваза,  рассыпалась  вдребезги.  Люди

снаружи почувствовали вибрацию и духоту.

Внутри храма люди заревели.

        Она  рисовала  кровью  сестёр  серебряными  ножницами.      

        Просто отрезать волосы, а не уши.      

          Это детский стишок, сестра? – спросили её. – Сказка?      

           Я  слышала  раньше,     Мирабелла  смотрела  на  малиновое      

        пятно.  Она  опустила  ухо  на  колени  сестры  и  пробежалась      

        пальцем по острым краям ножниц.      

           Не  порежься.  Наша  царственная  кожа  хрупка.  И  мои      

        птицы хотят тебя целиком. Глаза и уши прилагаются. Не пей.      

        Она превратила наше вино в кровь.      

          Кто? – спросила Мирабелла, хотя знала.      

          Вино и кровь, и назад, наши жилы как чаши…      

        Где то  через  башню  слышался  голос  маленькой  девочки,      

        что пела, поднимаясь по лестнице, и удавка затягивалась.