Мирабелла села и завернула в плащ.

  Ты…   она запнулась. – Тебе не понравилось.

  Нет, нет, это было прекрасно, но… Всё это не твоя вина.

Она  с  облегчением  вздохнула  и  придвинулась  ближе,

чтобы завернуть их обоих в плащ. Она поцеловала его в плечо, а

потом в шею.

  Иди ко мне, ещё слишком рано.

Он  закрыл  глаза,  когда  её  губы  коснулись  её  шеи.  На

мгновение она подумала, что он воспротивится, но он обнял её.

Он  целовал  её  слишком  яростно,  вжимал  в  песок  рядом  с

углями.

  Я не знаю, что творю,   прошептал он.

   Ты  прекрасно  знаешь,  что  делаешь,     Мирабелла

улыбнулась,   и можешь сделать это снова.

  Да… Я… Не понимаю, но это всё, чего я хочу.

Он откинулся назад, чтобы посмотреть ей в глаза.

Она  наблюдала,  как  его  выражение  из  недоверчивого

превратилось в отчаянное.

  Нет…   пробормотал он. – О нет!

  Что? В чём дело?

   Ты  королева,     прохрипел  он,  отодвигаясь.  –  Ты

Мирабелла.

Он  не  узнал  её  прошлой  ночью.  Часть  её  уже  задавалась

вопросом,  боялась,  что  он  отправит  её  в  Роланс,  но  что то

совсем не думало об этом.

  Нет,   промолвил он, и она хихикнула.

  Всё в порядке. Это ничего, что ты был с королевой. Ты не

будешь наказан и не умрёшь.

  Что ты тут делаешь? – спросил он. – Почему не в Ролансе

и… с белым плащом?

Она изучала его с опаской. Не потому, что была королевой,

а потому, что он сожалел об этом.

  Как тебя зовут? – спросила она.

Он  не  Аррон,  не  тот  вид.  Одежда  долго  носилась  и  часто

чинилась. Может, долго плавал. Его акцент был не тем, что она

когда либо слышала.

  Меня зовут Джозеф Сандрин.

Кровь Мирабеллы похолодела. Она знала это имя. Парень,

что  любит  Арсиною.  Что  был  сослан  за  попытку  помочь  ей

бежать.

Она  подняла  платье  с  песка  и  натянула  его  на  себя  так

быстро,  как  могла,  под  плащом  Элизабет.  Она  спала  с  парнем,

что любил Арсиною. Желудок сжался.

   Неужели  ты  думаешь,  что  я  –  она?  –  спросила  она,

справляясь с застёжками платья. – Ты считал меня Арсиноей?

Учитывая  его  замешательство  от  бури  и  холода,  это

служило смягчающими обстоятельствами.

  Что? Нет!

А после он удивлённо рассмеялся.

   Если  б  я  прикоснулся  к  Арсиное,  как  тебе,     он

остановился и вновь повернулся к ней,   она бы меня ударила.

Ударила  его.  Да.  Арсиноя  всегда  нападала  первой  в

детстве. Особенно если действительно заботилась о тебе.

Джозеф  смотрел  на  волны.  Вода  была  тиха.  Спокойно

сияла,  невинная  после  того,  как  творила  всё  это  прошлой

ночью.