Лили заперла дом на ночь, но Нейт все еще не появлялся, Фазир подошел к ней в гостиной.

— Малышка Лили…, — начал он нежно, смотря на нее добрыми глазами.

— Нет, Фазир — она подняла руку, словно пытаясь защититься от него, — не сейчас.

И прежде чем Фазир смог ее остановить, как имел обыкновение делать, она побежала наверх по лестнице. Она приготовилась к спанью, но не стала ложиться поскольку ужасно нервничала, и явно все равно не заснет. Она стала ждать. Она обдумывала всевозможные варианты, и множество мыслей крутилось у нее в голове, но все они были далеко не радостными.

Было уже очень поздно, когда она услышала, что Нейт вернулся домой, проходили минуты, а он так и не поднимался в спальню, Лили отправилась на его поиски.

Она обнаружила его в саду, который стал просто роскошным, наполненным зеленью, цветами, кашпо, горшками, за всей этой красотой ухаживал садовник, приходящий раз в неделю. Она была ошеломлена, увидев его стоящим у балюстрады, у края обрыва, смотрящего в сторону Викторианского пирса, курящего сигарету. Той ночью, когда она была в доме у Лауры и Виктора, она видела его закурившим сигарету и чувствовала запах дыма.

Она стояла за новыми французскими дверями, ведущими в сад, и окликнула его:

— Нейт?

Его тело дернулось, и он резко повернул в ее сторону голову, вглядываясь в темноту. Она ошалело стояла, удивляясь, что смогла испугать его. Он был всегда начеку, но не когда дело касалось ее. Иногда ей казалось, что он заранее знал, что она сейчас появится, хотя она еще даже не открывала дверь.

Она не могла понять в каких своих мыслях он так потерялся, что даже не услышал ее, но она хотела узнать, ей необходимо было узнать и черт побери, да, она собиралась это сделать.

Она прошла через сад и остановилась перед ним.

— Ты куришь, — ее голос звучал мягко с обвинением.

— Да, Лили, я курю. А ты пришла в сад в пижаме, — ответил он, словно его преступление такое же, как и ее.

— И когда ты начал курить? — она проигнорировала его замечание.

— Когда мне исполнилось девять, — тут же не задумываясь ответил он, словно каждый день делился с ней информацией о себе, и его слова хлестнули по ней.

«Господи Боже ж ты мой, кто же начинает курить в девять лет?» — промелькнуло у нее, но он не позволил ей ответить.

— Вернись в дом.

Она моргнула, на мгновение опешив от его жесткой команды, которая так быстро последовала за чем-то личным и доверительным, впервые выданное им самим и ей впервые не пришлось вымаливать у него ответа. Полная решимости добраться до сути его беспокойства, она решила проигнорировать его слова.

— Нам нужно поговорить. Кое-что…

— Лили, вернись в этот чертов дом. Ни одна женщина не должна находиться на улице в полураздетом состоянии, особенно ты. Ты мать моего ребенка, ради Бога. Мы стоим на открытой террасе, соседи могут увидеть.

Ей пришлось мотнуть головой, чтобы очистить свой разум от его слов, его тона и смысла сказанного.

— Нейт, уже за полночь, никто…

— Вернись в этот чертов дом, — рыкнул он на нее, теряя терпение и, грозно нависнув над ней, она невольно отступила на шаг назад.

Она заколебалась, сердце замерло, бешено колотясь.

Она обхватила себя за плечи, твердо намереваясь разобраться, несмотря на то, что за полночь, и она стояла перед ним в пижаме. Да, на ней была пижама и да, она не такая уж и большая, но все равно Лили не могла себя назвать «полураздетой».

— Не говори со мной в подобном тоне, — отрезала она. — Нам нужно поговорить. С тобой что-то происходит, и я хочу понять, что.

Ничего не ответив, он отвернулся и продолжил всматриваться в пирс.

На его открытую демонстрацию, она тогда решила попробовать другую тактику.