Елена Усачева. Три желания для золотой рыбки
Глава первая Слухи и сплетни
– Гараева, о чем мечтаешь? Майкл Махота бесцеремонно плюхнулся на подоконник, отодвинув Леру в сторону. Как будто ему подоконников в классе было мало! Вон, еще две плоскости скучают по задам девятиклассников. Нет, обязательно ему надо падать на подоконник, который облюбовала Гараева. – Тобой кое кто интересуется. Любая другая замучила бы Майкла вопросами, но Лера даже бровью не повела, только глаза ее еще больше потемнели, да в окно она стала вглядываться внимательнее прежнего. Она ждала. Если разговор был начат, он будет закончен. А если договаривать не захотят, значит, не хотели этого с самого начала. Уговаривать бесполезно. С мальчишками лучше не канючить, только хуже сделаешь. Чем больше невнимания, тем больше информации. – Вот уж не думал, что ты кому то понадобишься… – тянул Махота, продлевая удовольствие владения тайной. Не скажет… Лера вздохнула. Скучные они, эти мальчишки… Такие примитивные… – Слушай, какая то ты отмороженная, – спрыгнул с подоконника Майкл. – Могла бы хоть отреагировать. Интересно тебе или нет. Что молчишь? – Ты хотел что то сказать? Говори, – медленно повернула голову Гараева. – Короче, – нахмурился Махота, успевший пожалеть, что вообще подошел к этой «Lady of ice», «женщине изо льда», а по простому – «мороженому», как ее окрестили в первую же неделю пребывания в их тогда еще 8 м классе, куда Гараева поступила, приехав с родителями из Махачкалы. – Маканина из «Б» о тебе спрашивала. Ну, знаешь, такая, с большими губами, рыжая. Ну, такая, с прибабахом, – закончил свое описание Махота. – Чего хочет – непонятно. Надо – разберешься сама. Маканина… Майкл ушел, смотреть в классе больше было не на что, и Лера снова отвернулась к окну. Ах, ну да! Маканина! Рыжая. Имя у нее еще такое интересное… На что то похожее… Что то из Бунина… Точно! Олеся. Что, интересно, ей нужно? Ее размышления прервал звонок на урок. Начиналась математика. У алгебры были все шансы стать любимым предметом многих. Но вел ее уже второй год Юрий Леонидович Червяков, человек, хорошо разбирающийся в своем предмете, но не умеющий его преподать. Юрию Леонидовичу вообще многое не стоило делать из того, что он делал – ни учителем быть, ни в школе работать. Но из какого то странного упрямства Червяков делал и то, и другое. И теперь которое уже поколение школьников вынуждено было слушать скучнейшие объяснения теорем и основных законов математики, сидя на невообразимо занудных уроках Юрия Леонидовича. Честное слово, в учебнике все объяснялось интереснее. – Лерка, ты что в окно уставилась? – зашептала Аська Репина, сильно перегибаясь через парту. – Тебя сейчас Червяк насквозь взглядом прожжет. Гараева вздрогнула, мысленно возвращаясь обратно за свою парту. – А поскольку контрольная написана не бог весть как… – Юрий Леонидович кивнул, отмечая ответный взгляд Леры, и пошел к своему столу. – То мне придется повторить основные положения пройденной темы… Открыли тетради. В учебнике найдите упражнение 261. К доске пойдет Константинов. – Зачем к тебе Махота подходил? – не успокаивалась Репина. – Чего хотел? – Так, ерунду нес, – дернула плечом Лера. – Майкл, как всегда, хочет быть в самой гуще событий. – А ты слышала, что у бэшек творится?.. – быстро шептала Ася. – Жеребцова говорила… Потолок над ними дрогнул. – Ой, – схватилась за сердце толстая впечатлительная Светка Царькова, роняя ручку. |
