|
Она ждала сестер. Она ничего не собиралась рассказывать. Нужно было время, чтобы им с Дэном самим все решить. Посвящать их в малейшие подробности собственного брака было совсем необязательно. Это было тяжело, ставило всех трех в зависимость. «Ты прямо все сестрам докладываешь!» – всегда говорил Дэн, притом что сам он не знал и половины всего этого. Как только она начнет свой рассказ, они примутся перебивать ее криками возмущения. Джемма кинется за стратегическим запасом мороженого и шампанского. Лин схватится за мобильник и начнет обзванивать друзей в поисках хорошего консультанта по семейным проблемам. Обе засыплют ее советами. Обе будут горячо спорить, что ей делать, а чего не делать. Они примут все слишком близко к сердцу, и от этого то, что случилось, станет реальным. Она отхлебнула пива и недружелюбно оскалилась на мужчину, который с надеждой показывал на две занятые ею табуретки. – Только проверить хотел! – сказал он, подняв руки. Нет, определенно: сестрам – молчок. Вспомнить хотя бы тот случай, когда она рассказала им, что перестала принимать противозачаточные. Ее месячный цикл стал общественным достоянием; точно в срок ей приходилось отвечать на радостные расспросы, началось у нее или нет. Они перестали звонить только тогда, когда она сказала Джемме – да, началось, да, скорее всего, она бесплодна, и теперь они могут быть довольны. Джемма, конечно, расплакалась. После этого Кэт долго мучило похожее на менструальную боль чувство вины. – Эти места… – Да, эти места заняты. – Что это с ней? – Наплюй. Она просто сучка. Две девушки в деловых костюмах в стиле куклы Барби недовольно сползли с табуретов, а Кэт внимательно разглядывала костяшки своих пальцев и воображала, как вскакивает и дает обеим прямо в красиво подкрашенные губы. Ей все хотелось представить, как выглядит та, другая. Анджела… Наверное, пышка небольшого роста, вот как те две девицы, которые приостановились похихикать и пококетничать с группой без сомнения женатых мужчин. Кэт не выносила маленьких фигуристых женщин. Женственных куколок, которые вечно смотрели на Кэт как на какого-нибудь доисторического гиганта. Сестры ее бы поняли… Как, впрочем, и все высокие женщины, скорее всего. Но ей не хотелось, чтобы ее унижали пониманием. Почему-то ей казалось, что она будет сердиться на их очень сочувствующие лица. Это их вина. Она порылась в памяти в поисках рационального обвинительного довода. Конечно, сестры виноваты в том, что они с Дэном вообще познакомились. Это случилось десять лет назад, на кубке Мельбурна. Им тогда был двадцать один год, и они были восхитительно пьяны от дешевого игристого вина. В каждом заезде – ставка на огромные суммы. Они смеялись не переставая, точно их прорвало, как выражалась бабушка, или точно полные идиотки, как говорила их мать. Они задевали каждого молодого человека, которому случалось проходить мимо их столика. Джемма: «Мы тройняшки! Представляешь? Можешь в это поверить? Они совсем одинаковые, а я – нет! Я – однояйцевая! А они – всего-то половинки одного яйца. Полуяйца! Может, купите нам выпивки? Мы очень любим шампанское!». Лин: «Знаете, на кого ставить? Я лично в пятом заезде выбираю Одинокого Ездока. |
