– Именно потому, что я сразу узнал Посла. Понимаете... Ведь в конце концов – это его офис и его, если так можно выразиться, двери... Если ему угодно их ломать... Но когда сработала сигнализация сейфа... Простите, это был уже чисто служебный рефлекс. Я вошел в кабинет и окликнул мистера Окаму. Он мне ответил что‑то такое... Что‑то дружелюбное – мол поздний на дворе час... И что‑то про позабытые ключи... Только...

– Я внимательно слушаю вас... – Только вот, у меня было ощущение, что он... Ну, не узнает меня, что ли... Я даже подумал – не перебрал ли он, случаем...

– Такое с ним бывало часто?

– Не случалось вообще. Но что еще я мог предположить?..

– Продолжайте, пожалуйста...

– Если я в чем‑то и виноват, так в том... в том, что я вспугнул его,

что ли... Я шагнул к нему и стал так внимательно смотреть ему в лицо... Я все хотел понять... И он... Он понял, что что‑то не то происходит и сорвался... Я так поразился, когда увидел у него в руках армейский бластер...

– Посол не носил обычно оружия?

– Мне не приходилось касаться этого вопроса... Кстати, вы меня

простите – не удалось вычислить эту его пушку?

– Дело пока в работе... Как я понял, свой выстрел вы произвели чисто рефлекторно?

– Как сказать... Я стрелял не на поражение – это точно. В правое плечо. В моем револьвере были стандартные парализующие заряды. Но расстояние было слишком короткое, и заряд произвел действие обычной пули – прошел навылет. Ствол повело немного, и выстрел пришелся...

– В верхушку правого легкого.

– От этого не умирают, мистер. Кто мог знать, что у мистера Окама

будет шок? Он не должен был умереть... Я тогда растерялся... Но пытался оказать первую помощь...

Рука сержанта как бумажный стаканчик смяла баночку с недопитым пивом, глаза стеклянно смотрели в пространство...

– С ним что‑то произошло, мистер... Я служу в секьюрити не первый год, и не в самых спокойных местах приходилось бывать... И стрелять приходилось и под пули идти... Вам каждый скажет, что от такой жизни вырабатывается "шестое чувство" какое‑то... Короче говоря, ощущаешь, когда от человека исходит опасность... Вот здесь появляется, – Шрайбер похлопал себя по загривку. – Озноб такой... Так вот – в ту ночь от Посла именно такой опасностью так и разило. Тут я не ошибаюсь...

– Значит, он вел себя в чем‑то агрессивно?

– В том‑то и дело, что если бы на меня пошел громила с перекошенной

рожей и автоматом наперевес, я бы даже и не подумал пугаться – тут ясно, что делать... А вот, когда это чувство угрозы ползет от твоего, можно сказать начальника, от человека, которого давно знаешь и... ну по‑своему как‑то даже любишь... Вот тогда можно и наделать глупостей... Я вот напрасно выдал себя... В этом честно признаюсь...

– Вы уверены, что Посол собирался... произвести выстрел?..

– Уверен – промедли я хоть долю секунды – и с ним вам, может и

удалось бы побеседовать, а вот со мною – уж извините – нет.

Кай помедлил немного, прежде чем задать вопрос, который мучил его (и которым он мучил каждого из опрошенных) все эти сутки:

– Мистер Шрайбер, а вы уверены, что в ту ночь, в офисе перед вами был именно Ли Окама, а не кто‑то очень на него похожий? Скажем, загримированный?

– Да, я могу подтвердить это под присягой.