– Эпизод зафиксирован голографической видеосьемкой. Охрана не виновна ни в малейшей степени... Понять поведение Посла невозможно... Проник в помещение Земного филиала своей миссии, взломав дверь для технического персонала, – словно не знал кода замка главного входа. Первым открыл огонь... Приступ безумия или что‑нибудь психотропное... Вот только оснований предполагать такое нет ни малейших... Все предварительные материалы для вас – на мнемокарте. Вот в этом файле...

Некоторое время Кай молча изучал тексты и изображения, послушно возникавшие на поверхности мнемокарты, подчиняясь еле заметным движениям его пальцев.

– Я полагаю, – сказал он некоторое время спустя, – вы думаете, что имеет место один из вариантов зомбирования?

– Может быть, вы находите это банальным, но я не исключаю такого варианта. Даже склоняюсь к нему.

– Мы обсудим это после опроса свидетелей. Пока тут не сходятся концы с концами... – Кай снова углубился в содержимое мнемокарты.

Кар миновал пару туннелей и вылетел на простор живописной долины, над которой, словно мираж, реяли ажурные контуры межконтинентального терминала. Кай устало оторвался от работы и повернулся к Гвидо:

– Вы не обидитесь, если я и вас спрошу – почему именно вас дают мне в напарники?

– Отнюдь... Я четыре года работаю в секторе внешнего криминалитета...

– В восьмом секторе, значит... – Кай прикинул, что высшее начальство

явно решило разрабатывать популярную версию "зла извне" – не обязательно ложную, но отнюдь не единственно возможную...

– Кроме того, я имею опыт работы во внеземных условиях...

– Это довольно интересно. Где же, если не секрет, удалось побывать? ‑

На Лаланде и на Океании. Восемь и двенадцать лет назад.

– Лаланд – Пыльный Край... А Океания – подводные джунгли и мир стальных платформ на поверхности... Боюсь, что ни то ни другое не напоминает Гринзею... Правда, я и сам там не был. Там, вообще, мало кто был. От хорошей жизни туда не летят... Вы запросили информацию по планете?

– Да – сразу после получения задания. Я в тот момент был в нашем Магаданском филиале... Всю ночь в дороге и в гостинице знакомился с условиями тех мест – надо же было на что‑то убить время – ведь пока материалов собственно по делу практически и нет...

– Ну что ж... Места в лайнере нам зарезервировали?

– Разумеется. Пересадка в Дакаре. Так быстрее. Приготовьте

идентификатор – я подрулю сразу к "нашему" входу... Перед тем как нырнуть в залитое светом флюоресцентных ламп нутро терминала, Кай с грустью оглянулся на весеннее небо над далеким теперь Женевским озером.

– Вы чем‑то огорчены? – спросил его Гвидо.

– Так... Жаль, что не увижу теперь одного своего "крестника". Знаете,

как‑то всегда так получается – хорош человек, или плох, а когда изменяешь его судьбу – в связи с нашим ремеслом – чем‑то изменяешь и свою судьбу, тоже... Чем‑то вроде заблудшего брата становится такой человек. Впрочем, это уже прошлое... Пойдемте.

Человек, о котором говорил Кай, в это время рассматривал те же самые перистые облачка в высоком небе весенней Швейцарии.

Он смотрел на них через узкую, забранную стальными прутьями окно‑амбразуру, воздев горе свои серые, чуть водянистые, слегка навыкате глаза. Это был неплохой способ избежать мучительного созерцания в зеркале манипуляций тюремного парикмахера. Исправительное заведение города Женевы не могло позволить себе выпустить из своих недр на волю личность, которая хотя бы внешне не соответствовала бы общепринятым стандартам приличий.