– Он не дышал, – испугался я.

– Протухшая икра не свежеет, – подтвердил Оливье.

– Прошу прощения, – смутился архивариус. – Как сказал избранник из Оркариума после голосования: «Я был не совсем честен с вами». Должен признаться, я не совсем живой.

У меня отвисла челюсть. По-настоящему. Закрыв рот рукой, пока не потекли слюни, я сглотнул.

– Продолжайте! – потребовал Евлампий, и я услышал знакомое шипение.

Голем превращался.

– Как сказал попавшийся вор: «Не делайте преждевременных выводов», – попросил архивариус. – Я всё расскажу. Начну с того, кто я. Я не архивариус – я архив.

От удивления голем вернулся к обычному виду.

– Как это? – растерянно спросил он.

– Сто лет назад высшие чародеи основали магистрат. А чтобы хранить свой архив, они создали меня. Я множество магических книг с единым разумом.

– Никогда о таком не слышал, – громыхнул Евлампий.

– Я тоже, – подтвердил Оливье.

Вынув из бездонной сумки самострел гномьей работы, он прицелился в Мровкуба.

– Как говорил один клятвопреступник: «Истинная правда», – обиделся архивариус. – Я живу в Семисвете. Одному, с архивом не совладать, без рук то и ног. Поэтому, я наворожил гомункулов Мровкубов. Магические слуги, вроде големов, только ни на что не способные без управления, – глядя на Евлампия, уточнил он. – Для удобства, их столько же, сколько миров. Я в теле Тридцать Первого.

– Шелуха, – бросил дядя, не опуская самострел, – Ну-ка, надави пальцем на глаз!

Архивариус поднял руку и прижал к лицу. Ничего не произошло. Глаза так и остались голубыми.

– Ещё раз! – скомандовал Оливье, ткнув самострел в горло Мровкубу и прижавшись вплотную.

– Что за обряд? – удивился ничего не понимающий голем.

– Порожний, – наконец отлепился дядя и отступил. – Как открыть замок?

– О чём вы? – удивился Евлампий. – Кого интересует замок! Зачем вы отправились в Изумрудный мир?

Оливье повернулся и сбросил голема с моего плеча.

– Отвечай! – велел он, махнув на архивариуса самострелом.

Голем забрался обратно, придерживаясь за цепочку.

– Я веду счёт всем обидам, – насупившись, пробормотал он.

– Как говорил Семисветский медвежатник: «Объяснить сложно, но если позволите, я открою», – предложил Тридцать Первый Мровкуб.

– Валяй, но учти, ты на крючке! Поплывешь не туда, подсекаю! – предупредил дядя.

– Я буду осторожен, – пообещал архивариус.

Он подошел ближе и склонился над замком.

– Устройство обычное, всего три сторожевых заклятья, друг с другом не связаны…

Пошарив вокруг, он подобрал зелёную веточку и поднес к замку.

– Переносим магическую энергию с горшка на ветку. Замыкаем. Создаем обратный щит…

Архивариус ещё побормотал и взмахнул рукой. Замок щёлкнул и открылся. Ветка посинела, засохла и рассыпалась пылью.

– Подыми крышку! – скомандовал Оливье.

Внутри горшка блестели и призывно позвякивали золотые монеты.

– Меняй курс, книгочей бессмертный!

Архивариус покорно отступил.

– Закон нельзя нарушать, когда захочется, – настаивал голем. – Вы ещё ответите!

Оливье усмехнулся и ударил прикладом самострела по замку, сбив его.

– Спросит чайка, я отвечу, в море тоже нету счастья, – он подмигнул мне, убирая оружие в бездонную сумку. – Не всё ему невиновных пытать, пусть сам помучается, без замка-то.

Прежде чем голем успел возмутиться, дядя присел рядом с горшком.