Домино замолчал, слегка помрачнев.

— Я совсем выдохся, Тео, — тихо сказал он. — Я уже подготовил себе замену, но тут слишком многому нужно научиться. Какой замечательной могла бы стать жизнь в этом городе! Самой лучшей со времен древней афинской демократии. Венеция чем-то даже напоминает Афины, но эта последняя сумасбродная затея…

Он умолк.

— К чему тебе замена? Вот глупости, у тебя впереди еще много лет.

— Нет, немного. Отец Геральд — благословенна его мудрая расчетливость — послал мне ученика. Все здесь считают его моим воспитанником, что должно помочь ему в будущем. Я учу его мило разговаривать с дамами. Он способный малый, но в этом деле слишком много разных нюансов и альянсов. Влияние Византии очевидно, что не удивительно. Нужно знать, о чем говорить с приверженцами Дандоло, Тьеполо, Дзано и множества других влиятельных семейств. Я постараюсь продержаться до тех пор, пока не склоню их на сторону гильдии, но после этого Домино удалится на покой.

— Ты заслужил спокойную старость.

— Неужели? — задумчиво сказал он. — Впереди еще так много дел, что кажется нелепым уходить со сцены в разгар событий. Но такова жизнь. Это нескончаемая драма. Только в сказках бывает счастливый конец.

— Да и то не всегда.

— Верно, не всегда. Что ж, Тео, ты помоложе меня, помоги же старому дуралею подняться на ноги. Нынче я испил до дна горькую чашу тоски по прошлому, и мне хочется еще разок обнять тебя на прощание.

Я вывел его на улицу, и мы прогулялись до моста, за которым начинались кварталы Кастелло. Мы постояли немного, глядя, как дрожащие отблески света играют на блестящих мраморных плитах.

— Не существует остроумного способа прощания с настоящими друзьями, Тео, — сказал он. — Не хватило бы и целой ночи, но такова уж наша жизнь. Возвращайся обратно тем же путем и порадуй меня известиями об успешном завершении твоего задания. Есть песни, которым я еще не научил тебя, есть несколько фокусов и хитроумных трюков, которые ты сможешь передать молодым шутам, чтобы я мог продолжать жить в них.

— Ты и так будешь жить в них, Модести, — заверил я его. — О тебе ходят легенды.

— Жаль, Теофил, что ты не видел меня в мои лучшие годы.

— Ты хочешь сказать, что в молодости был еще более великолепен?

Он улыбнулся, обнял меня и пошел на мост. Я провожал его взглядом, пока он не скрылся в темноте. Он уже стал легендой, подумал я, возвращаясь обратно в гостиницу. Его тайная деятельность привела к знаменитому примирению папы Александра III с императором Фридрихом Барбароссой. Какому бы дожу ни приписали эту заслугу, мы предпочитаем оставаться в тени. Но у нашего тайного общества есть свои легенды. Смогут ли они обеспечить его бессмертием? Важно ли это? Я задумался. Сохранятся ли легенды обо мне в истории гильдии?

На следующее утро, собрав сумки, я направился к причалу, у которого стояла «Урсула». Когда я добрался туда, мастер конопатчиков уже проверил работу своих подручных и нашел ее удовлетворительной. Владелец корабля расплатился с ним, и он ушел. Сонный священник приковылял к причалу и благословил корабль вместе с командой. После соответствующей оплаты он тоже удалился.