Изменить размер шрифта - +
Затем на пристань решительной походкой вышел представитель дожа, чтобы проверить экипировку команды и ее вооружение. В плавание на «Урсуле» отправлялось около тридцати человек. Я пристроился к ним и показал мой меч, когда этот чиновник подошел ко мне. Он пренебрежительно фыркнул.

— Не часто, похоже, вам приходилось ходить под парусами, — заметил он.

Я признал его правоту. Он показал на мое оружие:

— К тому времени, когда вам понадобится меч, будет уже слишком поздно. Главное — остановить врага, пока он не взошел на борт. Вы не захватили с собой лук?

— Нет, но я довольно метко стреляю.

— Тогда вам стоит раздобыть его. Учитывая, что вы единственный пассажир, я пропускаю вас, но постараюсь запомнить вашу личность.

Он удалился, и мы взошли на борт. Я спустился в трюм проведать Зевса. Его привязали в импровизированном стойле с хорошим запасом соломы, но по его виду было ясно, что если де Бернадон и усмирил его нрав на какое-то время, то это время давно закончилось. Пройдя на корму нижней палубы, я оставил там свои вещи и поднялся наверх, чтобы посмотреть, как мы отчаливаем.

Баркас с двадцатью восемью гребцами вывел нас от пристани в гавань. Рулевые весла были аккуратно опущены в воду, а на передней мачте подняли полотнище большого треугольного паруса. Он медленно надул брюхо, и нас понесло на восток.

Венецианский лоцман знал гавань вдоль и поперек и, ловко маневрируя, неспешно вел нас по фарватеру, пока мы не прошли мели Сан-Никколо. Большой парус спустили и подняли несколько маленьких. Судно заметно прибавило скорость и вскоре вышло в Адриатическое море.

Через полтора дня мы остановились на ночь в Каподистрии. Утром проходящий корабль забрал лоцмана обратно в Венецию, а мы отправились дальше. Не отдаляясь от берега, помощник капитана в соответствии с изменением ветра отдавал матросам приказы поднять или спустить паруса. На радость всем, плавание проходило спокойно. К моему удивлению, после наступления темноты корабль продолжал идти своим курсом, хотя звезды были полностью скрыты облаками. Я добрел до полубака и обнаружил, что штурман и его помощник склонились над маленькой коробкой, освещенной факельным светом. Приветливо кивнув, штурман жестом подозвал меня. Я заглянул внутрь коробочки и увидел металлическую иголочку, закрепленную на каком-то штырьке. Она слегка перемещалась из стороны в сторону, и штурман отдавал команды своему помощнику, который бежал вниз, к рулевым, чтобы подправить курс корабля.

— Арабское изобретение, — сказал штурман. — Я не понимаю, как оно действует, но острие иглы всегда показывает на север. Если вы достаточно смелы, чтобы довериться этому устройству, и достаточно сообразительны, чтобы понять, в каком направлении нужно идти, то вполне можете обойтись без звезд.

Я выразил свое изумление.

— Мы дойдем до Зары послезавтра, — продолжил он.

— Я хотел поговорить с вами об этом, — сказал я. — На самом деле мне нужно проехать немного дальше Зары.

— Правда? И куда же именно вы направляетесь?

— В Орсино.

Он ненадолго задумался.

— Меня это устраивает. Я не хотел останавливаться в Заре, там сложный проход. С Орсино будет проще. Если вы не против, я охотно доставлю вас туда на шлюпке.

— Я-то как раз не возражаю, только не знаю, обрадуется ли такой новости моя лошадь.

Он усмехнулся.

— Я полагаю, вы хотели прибыть туда тайно.

— По вполне очевидным причинам. У меня есть конкуренты, которых я предпочел бы держать в неведении относительно места моего назначения. В наши дни рынки весьма неустойчивы.

— Понятное дело. Их неведение вы себе обеспечили, а заплатив за перевозку, вы также купили и наше благоразумное молчание.

Быстрый переход