Я отдал письмо старому священнику, печально смотревшему в камин.

— О Шейне с тех пор никто ничего не слышал, — тихо сказал он. — А Аль-Мутабби был обвинен в шпионаже по анонимному доносу и обезглавлен. Говорят, он смеялся, когда палач взмахнул топором.

— Шейн был вашим племянником? Я не знал.

— Я сам надел то кольцо на его палец, когда мы приняли его в гильдию. Шумный, заводной парень. Он был очень похож на моего брата в молодости.

Отец Геральд помолчал. Огонь в камине вдруг ярко разгорелся.

— Мы пошлем кого-нибудь в Орсино, — наконец произнес он.

— Мы пошлем меня, — сказал я.

Он отрицательно покачал головой.

— Тебя-то он и будет поджидать. Это слишком опасно.

— Это будет слишком опасно для любого шута, склонного к опрометчивым поступкам. Мне, по крайней мере, известны как место действия, так и действующие лица.

— Были известны, Теофил. С тех пор минуло пятнадцать лет. Время никого не пощадило, включая и тебя.

Мне не понравились его слова.

— Вы не доверяете мне.

Он не взглянул на меня.

— Как ты сказал, у меня есть шпионы в трактире. И, судя по их докладам, ты пристрастился к таким разгульным пирам, которые могли бы подточить силы даже легендарного Геракла.

— Это пока я на отдыхе. У меня творческий простой. Слишком много свободного времени. Почему бы вам все-таки не послать меня?

— Также поговаривают, что если ты не пьянствуешь, то погружаешься в задумчивость, а выход из нее вновь приводит тебя прямиком к выпивке. Из всего этого я делаю вывод, что ты еще не восстановил силы после предыдущего задания.

— Предыдущей неудачи, вы имеете в виду.

Он отрицательно покачал головой.

— Тео, дружок, тебе надо смириться с тем, что наша роль всегда предполагает лишь тонкое влияние. Если мишенью злодея стал старик, имевший несчастье превратиться в слабоумного до того, как лишиться власти, то не твоя вина, что дело закончилось так скверно.

— Мне следовало остаться.

— Это ничего не изменило бы. И пока ты не осознаешь этого и не станешь вновь похожим на самого себя, я намерен держать тебя здесь. Ты по-прежнему один из лучших моих людей, и я не поручу тебе нового задания до тех пор, пока ты не перестанешь грезить о старом. А туда я отправлю другого шута.

Я встал.

— В таком случае, святой отец, я вынужден сказать, что покидаю гильдию.

Он удивленно посмотрел на меня.

— Я тебе не позволю.

— А это уже не имеет значения. Если вы не пошлете меня в Орсино с поручением от гильдии, я пойду сам по себе. Я беспокоюсь за старых знакомцев, и если к делу причастен Мальволио, то именно на мне лежит ответственность за их судьбу. Я ухожу.

Он снова повернулся к камину и задумался. Я терпеливо ждал его ответа.

— Кто-нибудь из них видел тебя без грима? — внезапно спросил он.

— Нет, святой отец, я был очень аккуратен на этот счет.

— Тогда я предлагаю следующее. Ты отправишься туда, но не в роли Фесте. О шутовском маскараде тебе придется пока забыть.

— Но…

— Не перебивай, дружок. Я думаю о твоей же безопасности. Ты пойдешь, нарядившись купцом. Придумай правдоподобную причину твоего появления в Орсино и запомни ее хорошенько. А через пару дней вслед за тобой я отправлю еще одного шута. Таким образом, мы подключим второго человека к нашему делу, и Мальволио сосредоточит свои усилия на нем.

План был хорош, хотя меня расстроило, что я вынужден буду отказаться от шутовского ремесла и действовать как обычный шпион.