У меня оставалось около восьмидесяти призраков, и некоторых из них отправил на разведку. Если где-то поблизости есть тайный проход, мёртвые его найдут.

— Сделано, — отчитался Медведев, убирая телефон в карман. — Возвращаемся?

— Нет, я не могу просто оставить друга, не зная ничего о его судьбе. Понимаешь?

— Да, мне лишь казалось, что служба безопасности сама прекрасно справится, — пожал плечами Фёдор.

— Смотрю, ты после отпуска стал разговорчивее, — непривычно было слышать от Медведева так много слов.

— У меня жена немая, устал жестами общаться, — объяснил он.

Я кивнул, а тем временем Саша выплыл из стены с докладом:

— Поблизости тайных ходов нет. Но в двух метрах канализационный люк.

— Проверьте там. Больше Макара некуда было утаскивать.

Саша кивнул и опустился под асфальт.

— Брат, там следы сажи, — его голова показалась над канализационным люком.

— Значит, спускаемся, — кивнул я Фёдору.

— Алексей Дмитриевич, вы простите, но я в этот люк не пролезу…

В самом деле. Фёдор был значительно шире прохода. Но хоть люк он сам отодвинул.

— Тогда встретишь Тимофея Сергеевича и объяснишь, что мы нашли след. А я пошёл за Макаром.

Спустился по лестнице в канализацию. Судя по отсутствию влаги и запахов, заброшенную. А интуиция снова кричит, что здесь можно ожидать чего угодно. Эта область находится выше смоленских подземелий, но нельзя исключать, что где-то есть обвалы, и канализация соединяется с ними.

Мой орден зачистил только ту часть подземелий, что была нам нужна, в остальные тоннели мы и не совались. Иными словами, мы очислили где-то половину и заделали проходы, чтобы к нам не совался никто извне. Ведь эти подземелья простираются очень далеко, одни древние междугородние тоннели чего стоят.

Путь мне осветил шар света. Я не делал его слишком ярким, чтобы не привлекать внимание издалека. Но даже в тусклом свете хорошо увидел следы на полу. Здесь-то и протащили Макара.

Кулаки невольно сжались. Сейчас я доберусь до этих отморозков и устрою им сладкую жизнь! Мой дар действует похлеще молний. Но лучше было бы и вовсе отобрать у них дар. Градимир же как-то это делал.

Я сам не заметил, как оскалился.

— Впереди поворот, — предупредил Саша. — Они там. Двое. Макар связан какой-то магией.

— Понял, — кивнул я и развеял заклинание светового шара, всё, что было нужно, я уже увидел.

Подготовил плетение игл света и свернул за поворот. А фонарик бандитам был не нужен. Руки и ноги Макара окутывали электрические нити, а сам друг был без сознания.

— Ты кто такой? — бросил мне высокий, худощавый бандит, большая часть лица которого была изуродована шрамом от молнии. Это был необычный ожог, который оставляет бугры на кожи, молния же оставляла красные, ветвистые полосы.

Иронично, но сейчас в его руках сверкал электрический шар.

Я подошёл поближе, чтобы бандит мог рассмотреть моё лицо. О да… Он меня узнал. Столько растерянности было в его взгляде.

— Это же… Воронцов, — прошептал второй маг, от рук которого исходило голубоватое свечение, он поддерживал идеальную среду для создания молний.

И в её свете было хорошо заметно, что у этого тоже есть шрамы от электричества, но на руках.

— Чего ты мелешь? Не станет император по канализациям лазить, — усмехнулся первый маг.

— А если…

Договорить его напарник не успел. Я резко ринулся вперёд и схватил запястье руки, что держала электрический шар. Действовать надо было быстро! Его источник напоминал порыв ветра, но и до него я мог дотянуться. Но не мог забрать… Чёрт. Я мог только убить его, забрав магию из души, поэтому поступил иначе.