Она шагнула вперед, стараясь занять позицию между Ари и надвигающимся противником, и встала с ним спиной к спине, чтобы защитить контейнеры, привязанные сзади. К этому моменту внутренность холма представляла собой массу машущих конечностями, скользящих, корчащихся кхлеви. Они стрекотали так пронзительно и щелкали так непрерывно, что если бы линьяри не были телепатами, они бы не слышали друг друга. Потолок купола был покрыт карабкающимися жуками, но по мере того, как сок начинал действовать, пострадавшие кхлеви падали со своих насестов, словно перезрелые фрукты, увлекая за собой своих собратьев. Ари сказал:

«Ванье, нам нужно уходить! Ты прикроешь спину Кхорньи. А я поищу Грималкина».

«Ты не можешь! А что, если они вооружены?»

Акорна изучала надвигающихся кхлеви, одновременно прокладывая барьер из сока между их ногами и своими.

«Они не вооружены», — сказала она отцу.

Ари прибавил:

«Они нас не ждали. Я вообще не помню, чтобы захватившие меня кхлеви были вооружены чем-то, кроме собственных клешней и челюстей».

«В таком случае вы с Кхорньей прикроете меня. Я пойду туда».

«Нет! Отец! Я не переживу, если потеряю тебя, после того как только что тебя нашла».

«Я не собираюсь снова теряться, особенно когда Ари — наверное, я имею в виду Грималкина — нет рядом, чтобы второй раз предотвратить мою гибель».

Авангард подкрепления помедлил, принюхиваясь к соку, прежде чем ступить в него. Акорна спросила себя, сообщили ли им другие о прежней встрече с соком? Они должны были это сделать, пока умирали. Насколько она могла судить, у кхлеви не существовало эмоциональной привязанности, дружбы или родства, играющего для них роль в личном плане. Учитывая это, она гадала, кого умирающие кхлеви предупредили бы первым. Когда вопли подкрепления присоединились к воплям тех, кто находился внутри, Акорна обнаружила, что у нее чешется рог исцелить их, несмотря на все то, что она о них знала. Девушка решила, что у нее просто аллергия на сок, стряхнула с себя это чувство и выстрелила соком в трех кхлеви, которые пятились назад, чтобы спастись от ее оружия. Тем временем другие пытались обойти линьяри сбоку. Акорна выстрелила в окружающих жуков, наступая на них, но ее выстрелы становились все слабее. У нее кончались боеприпасы.

Она повернулась, чтобы посмотреть, как дела у Ари и отца и опустели ли их контейнеры так же, как ее. Ари шагнул вперед, но она увидела, как ее отец жестом позвал его назад.

«Стой, я тебе говорю. Позаботься о ней».

Ванье побрел вперед, поднимая ноги и ставя их на землю так медленно, словно шагал по планете с большой силой тяжести. Струйки сока прилипали к его подошвам, как бы высоко он ни поднимал ноги.

«Я начинаю понимать, от кого ты унаследовала смелость, язи», — сказал Ари Акорне.

Она повернулась и выстрелила в особенно настойчивого кхлеви, который пересек узкую полосу сока справа от нее. Но ее оружие вышло из строя. Появившаяся из сопла капля повисла на краю. В отчаянии Акорна подхватила ее пальцами и швырнула в нахала, попав ему прямо между глаз.

Он отступил.

Она снова повернулась.

«Прошу тебя, надо уходить. Ты получил какое-нибудь послание от Грималкина, хоть что-нибудь, что показывало бы, что он жив?» — спросила она.

«Он может быть жив, но раздавлен болью и страхом до такой степени, что не осознает, что мы здесь, и не может к нам пробраться», — ответил ей Ари, его мысли были окрашены в мрачные тона его собственных воспоминаний.

Из холма к ним ринулся один из кхлеви, но он продвигался по соку еще с большим трудом, чем Ванье.