— Разве это не эгоистичный подход, если, всего лишь проявив немного изобретательности, ты могла бы спасти своих родителей?

— Возможно, но если уж на то пошло, не можем ли мы использовать эту машину, чтобы спасти Вилиньяр от кхлеви? — парировала она.

Он обдумал это.

— Ну, нет. Их было так много, и они были очень сильны. Вмешательство было бы слишком серьезным, чтобы его могли осуществить несколько избранных существ во время простого путешествия во времени. Когда пришли кхлеви, гибель Вилиньяра стала неизбежной. И если бы ты не встретила людей, ты бы не открыла сок растений, который убивает кхлеви. Тебе пришлось бы очень тщательно все записать, и нам надо было бы все продумать. Вот почему мы обычно не изменяем крупные события истории. Грималкин говорит, что сначала все нужно тщательно продумать и взвесить и что только Друзья способны на подобную дальновидность и объективность.

Рафик прочистил горло.

— Тогда решено. В этом случае мы воспользуемся обычными методами. Пора посмотреть в глаза опасности и рассказать старому Хафизу, что происходит.

Это оказалось не так трудно, как они все опасались. Когда они вернулись на Мечту с пленницами, Хафиз вызвал их к себе.

Он сидел в кабинете, утопая в огромном кресле, обтянутом переливчато-огненным шелком. К удивлению Акорны, он приветствовал их благожелательной улыбкой.

— Хорошо поработали, друзья мои. Вы захватили в плен злоумышленниц.

— Да, дядя, но мы не вернули камни. Ваш бывший начальник службы безопасности воспользовался тем, что нас отвлекли ожоги девушки, и перенес камни на челнок «Элоизы». Он удрал.

Хафиз небрежно махнул рукой, пальцы которой были унизаны кольцами с драгоценными камнями.

— Это неважно. Правосудие быстро настигнет его. А камни зарегистрированы на нас. Каждый из них теперь носит нашу торговую марку. Кто бы их ни продавал, сразу же станет известно, что они — наши. И я также разослал всем нашим клиентам сообщения о краже. Клиентов, готовых заплатить огромные деньги за камни, не так много. Они сообщат нам, если кто-нибудь свяжется с ними по поводу нашей собственности. Они сделают это из любви и уважения ко мне, а также из уважения, которое питают к «Дому Харакамянов». И еще они сделают это потому, что в глубине души они очень честные люди, как бы их ни соблазняла перспектива заполучить камни по более низкой цене.

— Дядя, — покачал головой Рафик, — никогда не ожидал услышать от тебя такие наивные речи.

— Я еще не закончил, сын моего сердца. Как я собирался сказать, очень глубоко в душе они — честные люди, с сильным чувством самосохранения. Я сообразил поведать им о проклятии, лежащем на этих драгоценных камнях.

— Проклятии? — переспросила Акорна, переглянувшись с Беккером.

— Но сэр, — возразил Ари. — Это я создал оригиналы камней, о которых идет речь. Они созданы путем химической реакции, которая произошла, когда я очищал озеро. В сущности, это примеси, которые соединились и образовали единое целое. Согласен, это похоже на волшебство, но уж конечно, на этих камнях никогда не было никакого проклятия…

Хафиз поднял брови и ядовитым тоном ответил:

— Я не утверждал, что это древнее проклятие. Это, собственно говоря, недавнее проклятие, моего собственного изобретения. Оно падет на любого, у кого хватит глупости обманывать «Дом Харакамянов». Те честные партнеры, которые высоко ценят наше семейное предприятие, очень хорошо понимают его природу. Предательство Смит-Вессона не принесет ему выгоды. Скорее оно принесет ему гибель.

— Как вы сказали, так пусть и будет, — согласился Рафик, кланяясь дяде.

Танцовщицы слушали, как зачарованные.