— Белая точка, обозначавшая Ари, исчезла, Кхорнья, — сказал ей Мак.

— Да, исчезла. Но почему? Каким образом?

— Я не знаю. Но, возможно, если ты сядешь в челнок, а я перенастрою машину, ты прибудешь туда вовремя и узнаешь ответ.

На это она не могла возразить, хотя кишащие изображения кхлеви заставили ее колебаться. Но недолго. Если она боится лететь к ним, как должен чувствовать себя Ари, покинутый снова у пещеры, неподалеку от того места, где его когда-то схватили.

— Хорошо. Посмотрим… Похоже, кхлеви в то время находились не очень близко от нашего нынешнего местоположения. И, насколько я могу видеть на карте, вход в пещеру тогда еще был открыт. Ты знаешь, что делать, Мак Я вернусь в точку встречи через два стандартных часа, если все пройдет хорошо. Если я не вернусь, жди меня в той же точке еще сорок восемь часов, — сказала она.

— Хорошо, Кхорнья. А если ты и тогда не вернешься, я буду искать тебя в будущем. Если не найду, вернусь на «Кондор», мы добудем еще один челнок и отправимся по твоим следам и будем искать, пока не обнаружим твое местонахождение. Точно так же, как поступаешь ты, чтобы найти Ари.

— Примерно так Спасибо, Мак. Не рискуй. Кхлеви хотели бы добраться до твоих органических составляющих.

— Я не дам им возможности полакомиться ими, будь уверена, Кхорнья. Увидимся через два стандартных часа.

Она вернулась на поверхность и села в челнок, бросив последний взгляд назад, чтобы убедиться, что ее груз надежно закреплен. И в этот момент она услышала сигнал интеркома и голос Мака:

— Временной перенос начинается… А вот это странно!

Он даже не успел договорить слово «странно», как пейзаж резко изменился. Только что возрожденная поверхность планеты исчезла, ее сменила мрачная, выжженная, дымящаяся и дрожащая пустыня.

И очень плохо пахнущая к тому же. Акорна взлетела с поверхности реки и с воздуха увидела слизистые следы кхлеви. Она дважды проверила, включился ли на челноке особый маскировочный экран линьяри. Мак приспособил экран кораблей линьяри к меньшему по размерам судну, что позволяло ему становиться почти незаметным и в космосе, и в атмосфере планет.

Акорна изо всех сил надеялась, что кхлеви не обладают техническими средствами, позволяющими проникать сквозь этот экран. У нее не было оружия против такого их количества, которое она видела под собой на поверхности. То, что казалось подножием зеленых гор, изрытых норами, было колониями кхлеви, устроивших себе жилье среди собственных отвердевших экскрементов. Акорна впервые оказалась на планете в разгар оккупации кхлеви, прежде ей везло, и она никогда не видела этой жуткой и отвратительной картины.

Насекомообразные чужаки заползали в туннели и выползали из туннелей в этих холмах, и за ними во все стороны тянулись слизистые следы. Они уничтожали все живое на своем пути и почти непрерывно гадили.

Другие кхлеви из странного оружия палили во все, что возвышалось более чем на фут над землей. Это вызывало ответную реакцию Вилиньяра, который, как показалось Акорне, погибал в борьбе. Горы исчезали, разрушенные до основания взрывами, но лавины хоронили под собой муравейники кхлеви. Другие горы плевались лавой из своей жаркой сердцевины, а земля рокотала и дрожала, трескалась и снова соединялась. Предсмертные судороги планеты наблюдать было страшно. Сам воздух приобрел адский, сине-багровый цвет от застилавшего его красно-лилового кислотного дыма.

Хотя полет на челноке от Кубиликхана до пещеры был не слишком долгим, Акорне он показался бесконечным. Она надеялась, что явится туда раньше, чем Грималкин и Ларье уйдут. Она собиралась высказать этому кошачьему отродью все, что она о нем думает, когда спасет Ари. Или, правильнее сказать, еще раз высказать.

Когда кладбище и пещера показались вдали, она подумала, что прилетела вовремя.