— Это вы изувечили куклу и подожгли детскую! Вы… вы ревновали, потому что я могу дать мистеру Эшленду ребенка, а вы нет!

Но Эвис лишь покачала головой и рассмеялась. Она остановилась возле коляски, обернулась и посмотрела на Эмили с ледяным безразличием.

— Нет, мадам, ничего этого я не делала. Не сомневаюсь, что вам хотелось бы верить, будто все ваши неприятности исчезнут вместе со мной сегодня утром, но это не так. У вас нет друзей в Бразос-Бенде, мадам.

— Это неправда!..

— Но как я уже сказала, мадам, я хочу извиниться за разбитый флакон, — нетерпеливо перебила ее Эвис. — Я добрая католичка, и не хочу, чтобы это оставалось на моей совести.

— Вы добрая и вы не хотите, чтобы это оставалось на вашей совести?! Вы извиняетесь за разбитый флакон, но не чувствуете вины в том, что соблазнили моего мужа?

Эвис приняла руку Джейкоба, который смотрел на них круглыми глазами, и села в коляску.

— Это другое дело, мадам. Мне он принадлежал первой. Эмили перевела дыхание и вздохнула:

— Вижу, миссис Жеруар, что совсем вас не знала.

Эвис Жеруар откинулась на спинку сиденья и рассмеялась, глядя сверху на беременную женщину.

— Ах, мадам Эшленд, мне вас жаль. Это своего мужа вы совсем не знаете.

Эмили застыла от ужаса, глядя вслед уезжающей коляске. Потом как во сне вернулась в дом. Жестокие слова Эвис Жеруар не выходили из головы: «У вас нет друзей в Бразос-Бенде, мадам… Это своего мужа вы совсем не знаете… Он умолял меня остаться в его постели вчера ночью».

Правда ли это? Неужели у Эдгара и Эвис все это время был роман? Любит ли он Эвис?

Эмили шла по комнатам первого этажа словно сомнамбула. Эдгара нигде не было. Она стала подниматься по лестнице, голова ее раскалывалась, сердце разрывалось.

Она должна уехать отсюда. Вот и все, что Эмили понимала. Должна уехать.

Эмили постучала в дверь и услышала низкий голос:

— Войдите.

Эдгар стоял, вытирая лицо полотенцем. Он был обнажен до талии. На одно безумное мгновение возникло страстное желание броситься в его объятия, умолять его сказать, что все это неправда.

Эмили взяла себя в руки, глядя, как знакомая насмешливая ухмылка скрыла чувства Эдгара.

— Доброе утро, дорогая. Чем я обязан удовольствию видеть вас?

Она молча смотрела на мужа.

— Говорите же, миссис Эшленд. Я должен успеть к приходу «Красавицы», чтобы проследить, загрузил ли Бен все тюки с хлопком.

— И попрощаться с Эвис? Он поднял черную бровь:

— Жалеешь об отъезде Эвис, дорогая? Я могу поклясться, что вы друг друга не особенно любите.

— Почему она уехала, Эдгар? — спросила Эмили. Он задумчиво погладил усы, глаза его прищурились.

— Разве ты не знаешь, дорогая?

— Нет! Перестань играть со мной в эти игры, Эдгар! Скажи мне!

Муж как-то странно посмотрел на нее, затем вздохнул и подошел к шкафу. Открыл дверцы и наклонился, выбирая сорочку. До Эмили донесся приглушенный ответ:

— Нет.

Холод охватил ее, когда она смотрела, как Эдгар надевает сорочку. Он подошел к ней и прикоснулся к ее волосам, пригладил выбившийся локон.

— Ты такая красивая, дорогая, когда свет играет в твоих волосах, — прошептал он. — Что это? Ты дрожишь, как озябший котенок! — И привлек ее к себе.

Эмили хотелось оттолкнуть его прочь и проклинать его за то, что он лежал в постели с другой женщиной. Но ее охватили слабость и щемящая нежность.

Она почувствовала его губы у своего виска. Его руки гладили ее спину, согревали.

— Дорогая, позволь, я отведу тебя в постель и буду обнимать, пока не перестанешь дрожать.