— Как давно я вернулась сюда?

— Всего несколько минут назад, миссус. Я слышала о быстрых родах, но ваш младенец собирается побить все рекорды. Думаю, это из-за шока.

Женщины переодели Эмили, подстелили полотенца под нее. Холли подложила ей под голову и плечи несколько подушек.

Эмили вдруг закричала, резкая боль свела ей живот. Она чувствовала себя так, будто громадная, жестокая рука пытается вывернуть ее наизнанку.

— Милостивый Боже, я умираю! — закричала Эмили и вцепилась в руку Марии.

Последовали долгие мгновения сильных и частых схваток. Эмили чувствовала, как ребенок с силой продвигается вниз. Она напрягалась от боли, что только ухудшало положение.

— О Боже! — задыхалась Эмили. — Эдгар! Позовите Эдгара!

— Тихо, миссус, это будет неприлично, — небрежно ответила Холли. — А теперь тужьтесь сильнее!

После нескольких приступов изнуряющей боли Эмили ослабела и откинулась назад. Откуда-то доносился стук: может быть, это рвется ее сердце? Потом послышался тоненький плач. Но она слишком устала, чтобы приподнять голову.

— Мой ребенок, принесите мне моего ребенка! — слабо прошептала она.

Холли подала ей крохотный сверток и, сияя от радости, объявила:

— У вас девочка, миссус.

Эмили погладила пушистые светлые волосики на крохотной головке и слезы покатились по ее щекам.

— Девочка…

Она полюбила ее мгновенно и тут же уснула.

А Эдгар в это время метался по гостиной, глотая бренди.

— Проклятый ублюдок Райс! — в десятый раз повторял он Дэвиду, меряя шагами гостиную.

Несмотря на холод в комнате, Эдгар швырнул свой сюртук на стул; его белая сорочка была расстегнута, шейный платок сбился на сторону.

Дэвид схватил его за руку.

— Спокойно, дядя. Все уже позади. Я уверен, что и Эмили, и ребенок в порядке. Лучше прекрати метаться и пить, пока не допился до безумного состояния. Какой тогда Эмили от тебя прок?

Эдгар вздохнул и отдал племяннику свой бокал. Нетвердыми шагами подошел к дивану, сел и запустил пальцы в волосы.

— Подумать только, как я с ней обращался последнее время, и все из-за этого ублюдка! — Он стукнул кулаком себя по колену. — Господи, каким я был дураком! Мне следовало догадаться, что подлый слизняк планировал мщение все эти годы. Но я просто обезумел на фиесте, когда увидел в его объятиях Эмили. Я подумал, что она… я подумал… — Эдгар замолчал и закрыл лицо руками.

— Ну, дядя, не все еще потеряно, — утешил его Дэвид. — У тебя будет много времени, чтобы загладить свою вину.

Эдгар в отчаянии посмотрел на него.

— Так ли, Дэвид? Эмили боится: ее мать умерла во время родов. Я слышал, как она рыдала по ночам, и хотел пойти к ней, но проклятая гордость удерживала меня. Кроме того, я уверен, что Эмили меня ненавидит после всего, что я сделал. Господи, Дэвид, почему я так с женой обращаюсь? Ведь я люблю ее!

Улыбающийся Дэвид сел в кресло у потрескивающего камина.

— Да, дядя, я знаю. Почему бы тебе не сказать ей об этом после рождения ребенка? Тебя может удивить реакция Эмили.

— Да, я скажу ей, — согласился Эдгар. — И чего бы она ни пожелала — пусть так и будет. Я больше не причиню боли жене, никогда!

Услышав донесшийся сверху вопль, мужчины подскочили.

— О Господи, она умирает! — воскликнул Эдгар. — Я должен пойти к ней!

Дэвид снова схватил его за руку.

— Нет, дядя, тебе нельзя. Ты только будешь мешать. Холли сказала, что они обязательно позовут тебя, если будет нужно.