— Это чрезвычайно интересно, — Ангел откликается саркастически, но я вижу, что все-таки задел его. — Особенно потому, что ты забыл ангела пятницы.

— Я совершенно не удивляюсь, что ты хочешь узнать именно о нем. Ангелом пятницы, конечно, является старый честный Анаэль.

Ангел чуть не поперхнулся пивом.

— Ну уж это ты, конечно, сам придумал.

Я улыбаюсь как можно более двусмысленно.

— Да, разные книги в данном вопросе расходятся. Можешь в любой день зайти ко мне и ознакомиться с теми источниками, которые у меня имеются.

Ангел снова смеется и смотрит мне в глаза, впервые наконец действительно заметив меня, а я тороплюсь себя поздравить: «Экке, ты снова это сделал».

ЮККА КОСКИМИЕС.

ИЕРАРХИЯ В МИРЕ ЖИВОТНЫХ. ЗНАНИЯ — МОЛОДЕЖИ. 5.1965

У рыбок в аквариумах, в стаях птиц, улетающих в теплые края, а также в сообществах крыс, собак, троллей, многих пород оленей, обезьян и, конечно, людей встречаются индивидуумы с ярко выраженным стремлением занять доминирующее положение, в то время как другие охотно принимают позицию подчиненного.

Как возникает такое разделение ролей в животном мире? По-видимому, статус каждого индивидуума в сообществе определяется под влиянием каких-то первоначальных впечатлений. При встрече двух индивидуумов почти сразу же выясняется, кто из них повелитель, а кто подчиненный. Обычно для этого не требуется даже специальных физических состязаний. Перед тем, кто самим своим внешним видом производит впечатление более сильного, энергичного и, главное, уверенного в себе, другие отступят. Сформированные отношения сохранятся на долгий срок, если однажды по какой-то причине не будут пересмотрены. Именно таким образом любой индивидуум быстро устанавливает отношения с каждым другим членом сообщества, и — что самое удивительное — результат становится сразу известен всем. Каждый безошибочно чувствует всех членов стаи и знает, как к кому следует относиться.

ЭККЕ

Ангел боком прижался ко мне, он горячий как печка. Мы в том состоянии «когда-пот-уже-высох», в котором труднее всего найти тему для разговора.

Вечером было проще. Ангел рассказывал о своем детстве, проведенном на Севере, о юности. После третьей кружки заговорил о младшем брате. Между ними — два года разницы. Брат был археологом и отличным фотографом. Год назад его настигла в лесу шальная пуля, причем это случилось, когда охотничий сезон еще не был открыт. В течение нескольких недель о нем не было никаких известий, потом какая-то женщина, собиравшая ягоды, наткнулась на тело. Он лежал с простреленным затылком. Кто стрелял — неизвестно, даже пулю не нашли. Я помню, как накрыл его руку своей, сжал, а Ангел поднял на меня глаза, и мое сердце принялось отплясывать ча-ча-ча.

Ангел лежит на животе, моя рука блуждает по его спине, по бедрам.

Он вздрагивает, и тут происходит именно то, чего я боялся. Резким движением, как будто ему только что пришла в голову какая-то мысль, он вскакивает, ощупью находит свои джинсы, откидывает светлый локон со лба, и мой пульс начинает нестись галопом, потому что с его губ вот-вот слетит фраза, которую я совсем не хочу услышать.

АНГЕЛ

Экке — маленький, темноволосый, таких называют недомерками. Волосы подстрижены плохо, носит очки с толстыми стеклами, узкоплечий, коротконогий, слегка широкобедрый. Совсем не мой тип.

Квартира Экке завалена книгами. Они расположились вдоль стен, разрослись по всему пространству, покрыли его, как разноцветный мох, заняли каждое свободное место, взобрались на подоконник, на столы, стулья, оккупировали даже пол. Нельзя сделать и двух шагов, не наткнувшись на книги.