– Хорошо ли вы добрались? – спросила она, когда мы оказались в гостиной. – Без происшествий?

    Я не вполне понимал, что она имеет в виду под «происшествиями», и поэтому только покачал головой. Этот жест можно было истолковать как угодно: и как «да», и как «нет», и как «были неприятности, но я, как видите, недурно справился».

    К счастью, она не стала уточнять.

    – Мне звонил Милованов, – пояснила Алия. – Он предупреждал о вашем скором визите. А вы давно с ним знакомы?

    Я сказал, что Милованова видел впервые на вечеринке у Лазарева, а вот с Лазарем действительно знаком уже много лет. Кажется, это ей было на самом деле совершенно не интересно. Она сказала, что приготовит чай, а я остался в комнате ждать и заодно осматриваться.

    Это была просторная комната с высоким потолком. Лепнина была довольно примитивной – выпуклые ракушки, окруженные хороводом из десятка маленьких «камушков». Обоев практически не было видно: все стены гостиной были заставлены стеллажами, на которых громоздились огромные аквариумы. За стеклом медленно шевелились водоросли самых разных оттенков, от нежно-зеленого до густо-красного, плавали рыбы, в том числе и очень крупные, мерцали пластмассовые украшения, купленные в каком-нибудь недорогом магазине. Здесь были античные храмы, амфоры, затонувшие корабли и даже русалка. Последняя настолько заросла тиной, что казалась бородатой.

    Все это булькало и источало острый запах, какой обычно бывает на побережье ранней весной, когда на берег выбрасывает сгнившие водоросли и дохлых моллюсков.

    Алия возвратилась с чайником и двумя чашками на подносе. Она поставила все это на стол, уселась напротив меня и повернула ко мне свое восхитительное лицо.

    – Будете пить чай? – спросила она, как будто все еще сомневалась в моих желаниях.

    Я молча кивнул. Она не двинулась с места и не сделала ни малейшего поползновения налить мне в чашку. Продолжала сидеть и рассматривать меня. Наконец она сказала:

    – У Милованова случается иногда весьма забавно. Не находите?

    – Вы ходите на эти сборища? – спросил я.

    Она пожала плечами:

    – Была пару раз. Милованов бывает довольно милым.

    – Я был вовсе не у Милованова, а у Лазарева, – поправил я.

    – Лазарев? – Она опять пожала плечами. – Возможно. Трудно вспомнить.

    – Они все были в вас влюблены, – неожиданно для самого себя брякнул я.

    Она засмеялась.

    – Кто?

    – Все.

    – «Все» – это пустое место, – сказала Алия. – Кто, например?

    – Например, Лазарев.

    – Я такого не помню. Наверное, да. Влюблен. Это всегда очень странно.

    – А меня вы тоже забудете? – спросил я.

    – Вас? – Она удивленно уставилась на меня. – Вас?

    – Гемпель, – сказал я. – Андрей Гемпель.

    – О! – воскликнула Алия. – Гемпель! Нет, вас я не забуду. Я не могу забыть всех.

    – «Все» – это пустое место, – попытался я поддеть ее.