— Вот она, значит, где, — послышался голос Угрима.

— Кто? — не сразу понял Тимофей.

— Арина.

И в самом деле! За сдвинувшейся башней уже можно было разглядеть хрупкую женскую фигурку. Никейская ворожея выписывала руками сложные пассы, словно исполняя диковинный танец — медленный и текучий. Движения Арины были плавными, округлыми какими-то, не то что резкие взмахи Михеля. Гречанка как будто боялась расплескать молоко из крынки. Наверное, так и должно двигать массивную высокую башню — осторожно, аккуратно. Излишнее рвение и поспешность могли опрокинуть турус.

Осадная башня приближалась медленно, но неумолимо.

— Что ж, все верно, — задумчиво проговорил Угрим. — Кому-то камни и горшки с полымем швырять, а кому-то турусы толкать.

В голосе князя крылась тревога. Еще бы! Уж коли ядра латинянского порока долетают до крепости, то и осадная башня вполне способна доползти до защищенных магией стен. Даже если Арина не сможет поставить турус вплотную, эвон какие мостки высятся на верхней площадке! Они-то уж точно достанут… Да и лучникам-арбалетчикам с башни обстреливать городские укрепления куда как сподручнее будет.

Позади сдвинувшейся первой линии латинянского воинства уже становилась вторая. У длинных лестниц плотными шеренгами выстраивались безоружные и бездоспешные кнехты. Спереди и по флангам их прикрывали щитоносцы с прямоугольными щитами в рост человека.

Трубы и рога загудели снова. И вот уже лестницы водружены на плечи, а щиты заслонили носильщиков. Штурмовые лестницы, словно узкие лодки, поплыли к крепости.

Третий сигнал привел в движение пешие полки, щетинившиеся копьями. Иноземные наемники, примкнувшие к армии Феодорлиха и Михеля, ровными рядами шагали за второй линией. Следом сплошным валом двигались спешенные имперские рыцари в легких, пригодных для штурма доспехах. Каждый рыцарь вел за собой своих оруженосцев и слуг.

На открытом поле перед крепостью становилось тесно, однако с высоты надвратной башни видно было, что на первый штурм Михель отправил лишь малую часть неисчислимого императорского воинства. Всей латинянской рати под невеликой крепостью попросту негде было бы развернуться.

— Стрелков на стены, — приказал Угрим.

— Только стрелков? — уточнил Тимофей.

— Пока — да. — Князь не отводил взгляда от вражеского войска. — Когда латиняне перейдут ров… если перейдут, — поднимутся остальные.

Тимофей отошел от бойницы и перегнулся через внутренние ограждения. Крикнул вниз:

— Лучники-и-и! К бойни-и-цам!

— К бойницам! — подхватили десятники и сотники. — Стрелки — к бойницам!

По выступам скальной породы, по деревянным лестницам, обращенным в каменные, взбегали лучники. Каждый занимал свое место.

Глава 2

Место, в котором оказался Зигфрид фон Гебердорф со своим невеликим отрядом, напоминало округлое ристалище, окруженное отвесными скалами. Единственным выходом отсюда был узкий распадок на противоположном конце каменной ограды. От колдовского прохода, из которого они вывалились на незнакомое горное плато, не осталось ни следа.

Около двух десятков человек — рыцари, оруженосцы и слуги-кнехты, последовавшие за бароном, — недоуменно и настороженно оглядывались вокруг. Четверо всадников лишилось коней, ибо конь с переломанными ногами — уже не конь. Покалечилось двое воинов, неудачно упавших на камни. Впрочем, увечья были не тяжелыми: от серьезных травм уберегли боевые доспехи.