- «…идет кентером, готовятся к старту, напряжение на трибунах возрастает…»

Я воспользовался его советом и заглянул в комнату, стараясь держаться подальше от всяких электрических устройств. Действительно, все три картины Маннинга не покинули своих мест. Но дальше в том же ряду висело полотно, которое, по словам Джика, должно было меня сразить. Гнедой конь с поднятой головой прислушивается к чему-то на фоне величественной усадьбы. Картина Рауля Милле, которую мы видели в Алис-Спрингсе.

Я возвратился к Джику, который молотком и зубилом уже успел выбить замок из двери конторы.

- Что? - спросил он. - Тоже копия?

- Трудно определить с такого расстояния, но похоже на подлинник…

Мы вошли в контору и принялись за дело.

- «…участники вышли на старт и двигаются по кругу, проверяя подпруги».

Я поставил приемник на стол Уэксфорда. Практичный Джик обратил внимание на ящики письменного стола. Они были незапертыми и пустыми. Шкафчик, где была размещена картотека, не открывался. Но Джик, знавший технологию изготовления таких вещей, справился с ним.

В незапертых ящиках лежали каталоги и канцелярские принадлежности. А взломанный шкафчик оказался кладезем находок. Нет, сначала я этого не сообразил. Обычные цапки с заурядными заголовками.

- «…первым претендентом на получение приза в сто тысяч долларов называют…»

В конторе было много картин в рамах. И большинство из них стояло рядком на полу. Джик стал торопливо перебирать их, просматривая, как альбом с пластинками.

- «…помощники начинают разводить участников по местам. Отсюда я вижу, как горячится Виноградник…»

Половину папок в верхнем ящике занимали страховые полисы и Ценные бумаги. Я не знал, что искать, и это осложняло дело.

- Боже! - воскликнул вдруг Джик. - Ну-ка взгляни на это!

- Что там такое?

- «…свыше ста тысяч зрителей собралось сегодня здесь, чтобы стать свидетелями того, как двадцать три скакуна поведут борьбу на дистанции в две мили… или три тысячи двести метров…»

В конце ряда Джик рассматривал первое из трех полотен без рам, скатанных в рулон, нетуго перетянутый бечевкой. Я глянул через его плечо. Полотно просто вопило, что это Маннинг, не говоря уже о том, что в правом нижнем углу четкими буквами было выведено: «Альфред Маннинг». Оно изображало четырех жокеев на лошадях, идущих кентером по треку. И краска на нем еще не просохла.

- А на других что? - спросил я.

Джик развернул рулон. И остальные две картины оказались такими же.

- «…Виноградник несет лишь пятьдесят килограммов, и у него удобная предбарьерная позиция, так что вполне возможно…»

- Продолжай осмотр, - сказал я и вернулся к картотеке.

Фамилии, даты, адреса… Я нетерпеливо потряс головой. Нам нужно было что-то более весомое, чем просто подделки Маннинга, а я ничего не мог отыскать.

- Боже! - воскликнул Джик, смотря в большую папку, в каких хранят гравюры. Папка стояла между столом и стеной. И Джик глядел на нее как громом пораженный.

Мои глаза скользнули по заголовку «Иностранные покупатели» и остановились на нем. Иностранные покупатели. Я открыл папку: списки людей, фамилии и адреса. Расположены по странам.

Великобритания.

Длинный список. Не по алфавиту. Не хватит времени прочесть его обстоятельно. Немало фамилий почему-то вычеркнуто.

- «…стартовали! Вот момент, которого вы все ждали! А впереди - Специальный Приз».

- Взгляни сюда! - показал пальцем Джик.

«Дональд Стюарт» - вычеркнуто.