|
Иного выхода, как оставить кого-то без помощи, у Михала не было. Он был в полном смятении. несвижский князь, конечно, хотел было ехать к гетману, своему кузену, ибо план Януша по большому счету считал единственно верным для ВКЛ, да и письмо кузена тронуло его до глубины души, но… Разве он мог бросить в беде любимого крестного, когда все, кажется, бросили его, когда о помощи просит женщина, да и не простая женщина, а королева, дама благороднейших кровей?!
«Но разве не хотят король и королева того же, что и гетман? — спрашивал себя Михал. — Разве они не хотят освобождения и Польши, и Литвы от завоевателей? Хотят! Просто у них, у короля и королевы, другой план! Они хотят начать освобождение Речи Посполитой с освобождения столицы, а затем, освободив Варшаву, пойдут на Вильну, Могилев и Смоленск. Ведь так?» Вот только в этом «одинаковом хотении» освобождения у Польши и Литвы разные союзники. И это Михал также прекрасно понимал. Януш сейчас в союзе с Карлом Густавом, а Ян Казимир — против Карла. Значит, и против Януша. Как тогда они будут воевать за общую победу?! Эта дьявольская мельница совсем закружила голову князю Несвижа. Как сделать так, чтобы все были довольны? Может, вообще ничего пока не делать? И Михал решил не торопиться в Кейданы. Он отписал ответ и королеве, и гетману, что пока очень занят, восстанавливая разрушенный Несвиж и пострадавший от бомбардировок замок, но непременно присоединится к ним. К кому? Все же, рассуждал Михал, Ян Казимир больше нуждается в помощи. Пусть подписывают Унию со Швецией, но без него, без Михала Казимира Радзивилла, он не горит желанием обидеть короля и королеву.
Тем временем активность Марии Гонзаго возрастала. Она получила от своего деморализованного мужа Силезию в полное управление и превратила этот край в центр подготовки сопротивления Карлу Густаву. Она основала здесь монетный двор, обратив всю драгоценную посуду в золотые и серебряные монеты. Мария совершила безпрецедентное действие — наладила связь с польскими партизанскими отрядами, высылая им оружие и деньги. Стала обращаться за помощью к крупнейшим магнатам Речи Посполитой. Маршалок великий коронный Ежи Любомирский с несколькими польскими влиятельными шляхтичами обратился к Яну Казимиру с просьбой вернуться в Польшу и возглавить борьбу по освобождению страны от шведов. Ян Казимир слегка приободрился, отписал листы с призывом восстания против оккупантов, обещал всем, кто ранее предал его, приняв сторону шведского короля, полное прощение. Этот призыв подействовал на Стефана Потоцкого и Стефана Ланцкоронского. Они оставили лагерь сторонников Карла Густава и в Тышовцах образовали конфедерацию, постановив биться за веру и костел католический, за наивеличайшего Яна Казимира «короля и господина нашего ясновельможного, за вольность прав Речи Посполитой»…
Глава 3 МЕЖДУ МИШКОИ И ЛОКИСОМ
Совершенно обратные события кипели в жмайтских Кейданах, радзивилловском маленьком, уютном и типично литвинском городишке, расположившемся на самой границе Жмайтии и Трокского воеводства Литвы, на берегу Невежи. Уютном… Таковым Кейданы были раньше, но не сейчас. Город наводняли пестрые толпы беженцев, разместившихся главным образом в монастырях и в больницах, а также в Бабенае — северной части города — и в западной Янушаве. Хотя центр все еще производил впечатление новенького чистенького городка. Все же только два года назад были окончательно построены Городская ратуша и храм евангелистов-кальвинистов, начатый в 1631 году отцом Януша Христофором Радзивиллом. Храм являл собой просторное прямоугольное здание в стиле ренессанса с четырьмя башенками и колокольней. В том же стиле построили и Городскую ратушу. Лютеранский храм и кладбище были основаны недавно, в 1629 году, как и две синагоги, одна из которых представляла собой красивый белый домик в стиле барокко. |
