— Да они тут эстеты! Были… — ухмыльнувшись сказал новозеландец.

— Это что? — спросил, тоже приковыляв на звук Филин.

— На рабочем столе открыта звуковая дорожка. Видать, они тут, пока мы не появились, слушали, развлекались.

— И что играет? — спросил Шульга. — Слова все вроде знакомые, но нихрена не врубаюсь в смысл.

Филин кивнул. По выражению лица ГРУ-шника было понятно, что у него в графе "знание иностранных языков", как у всех российских военных, галочка стояла напротив "читаю со словарем".

— Это Джон Мелленкемп, — пояснил Назгул. — Его на Западе военные любят. О чем поет? Если в самом общем смысле, про чуваков, которые несут мир в какие-то одичалые земли. "Вот два парня идут по размытой дороге. Они идут плечом к плечу, на плечах у каждого тяжкий груз, глаза одного полны печали, у другого в груди невыносимая боль. Но они лишь крепче смыкают строй, чтобы принести мир в эту одичалую страну" - процитировал он. — Постапокал какой-то, короче.

Песня закончилась, пошла следующая в плей-листе. Но в отличие от предыдущей, не цепляла. Назгул убрал звук.

— Все, перекур! — объявил Шульга. — Минут пятнадцать приходим в себя и думаем, как действовать дальше.

Назгул кивнул, продолжая рыться в компьютере.

Российский капитан высмотрел оружие поприличнее из трофеев, перебрал гаджеты охотников, упаковал в рюкзак тепловизор и какие-то еще штучки, подобрал по размеру бронежилет. В целом вел себя как человек, который вдумчиво собирается на войну. Потом пошарил в углу, где стоял ящик с продуктами, нашел тактический сухпай, разогрел.

Поинтересовался:

— Будете?

Назгул отказался.

— Позже. У меня энергетические батончики.

Шульга кивнул, поймал брошенную банку, за ней упаковку. Банку вскрыл ножом, упаковку распечатал. Достал пластиковую ложку. Консерва была вкусная и сытная, минимум жира, сплошное мясо. Закуска из упаковки тоже съедобна. Не украинский продукт, конечно, но и не советско-российская гадость а-ля "завтрак туриста".

Перекур завершили почти что одновременно. Шульга сделал чай, Филин достал из своей разгрузки пакетик с какой-то ароматной травой — лечился. Назгул наскоро умял свои "чистые калории". Все были готовы действовать дальше.

— Что там снаружи? — спросил Шульга у Назгула.

— Если верить датчикам — все спокойно. В периметре людей нет, можно работать.

— Связь?

— Спутниковая. Есть интернет. Я маякнул Варягу по резервному каналу, чтобы готовился.

— Хорошо! А в… Киев? — Шульга скосился на Филина, но тот стоял с таким безразличным видом, словно его совершенно не интересовало, о чем толкуют временные союзники.

Наступил тот момент, когда с ГРУ-шником нужно было что-то решать. Причем четко, окончательно, и не откладывая на потом.

— Короче! — сказал Шульга, повернувшись к Филину. — Сейчас мы сходим, проверим выход. Если все нормально — можешь уйти. Только уговор — до завтрашнего вечера нигде не светись.

— Уйти… куда? — подчеркнуто вежливо поинтересовался Филин.

— Ну, — Шульга такой постановки вопроса не ожидал. — Обратно к своим. Или вообще…

— И как ты это себе представляешь? Я ушел в ближнюю разведку с тремя урками, которые собрались меня кончать, а возвращусь через сутки, раненый и один. Тут на ДРГ не распишешь. Ополченцы, конечно, не ваше ЦРУ, но все же не идиоты.

— Согласен. А если в бега? Подъемные мы дадим, на первое время хватит.