В то время тут было относительно тихо-мирно. Бойцы, стоящие у жилой застройки, с наступлением темноты частенько пускали местных туда-сюда. Стариков-пенсионеров, живущих в "дыре" — из жалости, в магазины и чтобы снять пенсии в банкоматах. Нелегалов и контрабандистов — за деньги, это было здесь делом вполне нормальным.

Стало понятно, чем руководствовался Курьер, когда выбирал место для тайной базы. Промзона к тому времени почти вымерла, "Тропа Хошимина, работала почти как часы", так что оборудовать схрон для двухсот миллионов долларов и переправлять их порциями, меняя маршруты и документы было не таким уж и глупым решением. Но вот где он упрятал контейнер американских денег на автобазе, где в тот момент находились сепарские позиции, оставалось только догадываться.

Человек, известный как Береев Олег Тудвасович, был личностью незаурядной. Судя по обрывочным историям, гулявшим, по словам Назгула, в узких кругах элитной преступности и спецслужб, этот загадочный человек проворачивал при жизни и не такое. Поймать бы и допросить, но увы. С легкой (или тяжелой, как посмотреть) руки Шульги Курьер уже третий год как кормит раков в Большом Совском пруду города Киева.

Идея совместить операцию по ликвидации в Донецке российского генерала с поиском заветного схрона зародилась у напарников сразу же после февральских боев. Сепаров из автопарка наш десантно-штурмовой батальон выбил, но закрепиться в нем так и не смог. С тех пор территория оставалась нейтральной. А раз нейтральная — значит пустая. Самое то, чтобы спокойно ее обшарить.

В процессе подготовки, разобрав найденный в вещах Курьера обрывок карты буквально по миллиметрам, Назгул создал 3D модель местности, которую они вдвоем "облазили" в очках виртуальной реальности перед тем как наметить порядок действий. План заключался в том, чтобы ночью добраться до территории автопарка и вдумчиво, по квадратам, ее обшарить. Полтора гектара — площадь не бог весть какая, часа четыре работы, но ежу понятно, что гражданин Береев не выложил деньги на видном месте, снабдив их хорошо различимой табличкой, потому попотеть придется.

Схрон, к ворожке не ходи, замаскирован в каком-нибудь здании или подвале, на территории их немало. На такой случай Назгул выписал из Японии несколько навороченных анализаторов, позволяющих находить подземные аномалии. Проблема заключается в том, что ни один из самых современных приборов, по честному признанию производителей, стопроцентной гарантии не дает. Земля, как и голова — предмет темный и исследованию почти что не поддается. А потому придется ориентироваться на месте, доверяя больше своему опыту.

На успех безнадежного мероприятия Шульга, в отличие от Назгула, изначально не заморачивался, хотя, конечно, помечтать о кладе любил. При этом он представлял себе не эффектные презентации масштабных бизнес-проектов, как это делал выросший на западе компаньон, а видел совершенно конкретную кучу денег. То, что это бабло можно, как в кино, превратить в дворцы, машины и яхты, Шульга не думал, ему хватало выше крыши доходов с тех нескольких миллионов, которые достались в позапрошлом году. Но в том, что, получив такое, с позволения сказать, наследство они, как организация с очень специфическими задачами, смогут выйти на совершенно иной уровень, Назгул был прав на все сто.

Невзирая на призрачность кладоискательских надежд, Шульга, на случай выигрыша в эту смертельно опасную лотерею, все необходимые меры принял. На ближайшем от автопарка украинском опорнике их со вчерашнего утра ждал Варяг, которому, не сообщая подробностей, приказали взять с собой инкассаторский бронированный микроавтобус. Такая машина вопросов в зоне АТО не вызовет, ими здесь пользуются как военные, так и волонтеры. От пуль и осколков защищает усиленная капсула, для их целей вариант идеальный. Прикрывшись от досмотров серьезными удостоверениями, с промки на такой машине можно выскочить за пределы Донецкой области меньше чем за час.