— Синегов виноват, — задумчиво проговорил Валентин, — еще кое-кто виноват. Это правильно. А ты?

— Я, — Василий тяжело вздохнул. — Я больше всех виноват. Знаю.

Разговор затянулся надолго, и Валентин остался ночевать у Василия. Когда хозяин заснул, гость сел к столу и начал писать.

Свои выводы Валентин изложил на другой день Синегову. Тот слушал, не перебивая, потом сказал:

— Мне и самому живого дела попробовать хочется. Мне самому бумажки жизнь портят. Сижу над ними, ровно писарь или счетовод. Вот, думаю, отправлю эти данные в вышестоящую инстанцию и за настоящее дело примусь, А завтра другие сведения требуют. Я с первичных секретарей опять цифры трясу. Где уж тут людьми заниматься?

В город он приехал на рассвете. Тихо было в редакции. Валентин распахнул окно и сел писать. Это очень редкое и приятное ощущение, когда статья почти готова, когда знаешь каждую фразу и уже видишь ее напечатанной.

Он сел на диван и задремал.

Проснулся Валентин от хохота. Громче всех смеялась Лариса. Полуяров стоял у двери и улыбался. Когда смех замолк, он сказал:

— Ничего, неплохо написал. В награду сегодня же вечером уедешь к нефтяникам. У них интересное дело началось.

— Павел Павлович! — взмолился Валентин, вспомнив об Ольге. — Завтра утром уеду! Ладно?

…Ночь была не по-уральски тепла. Стихли, ушли на покой ветры. Погруженная в плотную темноту земля дышала теплом, собранным за день. Казалось, прижми к земле ладонь — и ладонь нагреется.

— Завтра я уезжаю, — радостно сказал Валентин, зная, что Ольга огорчится.

— Опять?

— Опять. Нам на месте сидеть противопоказано.

— Ну и поезжай!

— Ты что?

— Ничего… — Ольга взяла его за руку. — Мне страшно отпускать тебя. Вдруг с тобой что-нибудь случится!.. Мне все время хочется сделать для тебя что-нибудь приятное. — Она отвернулась и добавила тихо: — Приласкать.

— Приласкай, — еле слышно отозвался Валентин.

Они встали так близко друг к другу, что Валентин ощутил теплоту ее груди. Ольга не шевелилась. Он прикоснулся губами к ее лбу и проговорил:

— Постоим так.

— Не надо.

— Почему?

— Ни почему… Я хочу, чтобы это было навсегда, чтобы ты всегда относился ко мне, как сейчас. Я для тебя такая, будто ничего и не было.

Валентин поднял Ольгу на руки и понес, легко и бережно. Улица была ярко освещена, но они и не думали прятаться от прохожих. Да и прохожие — а это были тоже влюбленные — отлично все понимали и отходили в темноту.

— Ты ненормальный, — ласково сказала Ольга, когда он опустил ее на землю. Одернув платье, Ольга рассмеялась.

Светало.

А через два часа Валентин был уже в поезде, веселый, взбудораженный. Думалось об одном — скорей бы вернуться. Он рассчитал каждую минуту и был уверен, что в субботу утром будет дома, а информацию передаст по телефону еще в пятницу.

Разведочная скважина около деревни Хижняки была пробурена без глины. В воскресенье открывалась научно-техническая конференция, на которой должны быть решить вопрос о бурении нефтяных скважин с водой, а не с глинистым раствором. Как кстати была бы информация!

Но дозвониться до редакции, даже до районного центра не удалось. Оставалось одно — идти пешком на станцию. Расспросив о дороге, Валентин двинулся в путь.

Сначала шагалось легко. Сквозь звук шагов прорывались лесные шорохи. Потом он почувствовал ночную тишину. Кругом был лес. Валентин непроизвольно прибавил шагу, затем побежал.