Валентин задремал.

…Кругом темнота. Лес зловещ. Валентина бросило в дрожь. Вон от леса отделяется фигура. Идет навстречу. Валентин хочет бежать, но ноги онемели.

Перед ним стоит Ольга. Он протягивает к ней руки, и она говорит мужским голосом:

— Гражданин, ваш билет! Гражданин!

Валентин с трудом открыл глаза, сладко зевнул и сказал, потянувшись:

— Нет у меня билета, товарищ.

— Документы.

Контролер прочитал корреспондентское удостоверение, проговорил:

— В газетах всех критикуете, а сами…

— Везу срочный материал. Сегодня должен быть в редакции. Хотите — казните, хотите — милуйте.

— Казнить не имеем права, а оштрафуем с удовольствием.

Поезд весело стучал колесами.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ, ПОСЛЕДНЯЯ

Соседка сообщила Ларисе, что в центральном универмаге продают детские коляски.

— Вовка! — затормошила Лариса сына. — Поехали за коляской. Надо встретить папку во всей красе. Ты должен иметь коляску.

Сын ничего не ответил, зевнул.

— Одевайся! — командовала Лариса, натягивая на толстого, неповоротливого малыша распашонку. Вовка морщился, сучил ногами и с тоской смотрел на мамину грудь.

В трамвае они сели у окна. Вагон потряхивало, и Вовка сначала закрыл один глаз, потом — второй.

— Приветствую вас, — услышала Лариса знакомый голос и увидела полного мужчину в железнодорожной форме, с багровым лицом.

— Рогов?! — изумилась Лариса. — Как вы…

— Да, — обиженно и самодовольно протянул Николай. — Повзрослел?.. Вас можно поздравить? Сын или дочь?.. Между прочим, не к ночи будь сказано, в отца. Где он?

— С нами.

— Вот как!.. А я неплохо устроился. Заместителем редактора многотиражки. Работы уйма. Спать некогда. Оклад приличный, не то что в «Смене». Бесплатный проезд и прочее. Мне пора выходить. А вам?.. Ну, будьте здоровы. Привет супругу и прочее.

Трамвай рванулся с места, словно торопился куда-то. Лариса поцеловала сына и подумала: «Стать плохим человеком легче, чем хорошим».

Вагон качнуло на стыке, и Вовка, будто в знак согласия, кивнул головой.