– При чем это здесь?

– При том, что так возникли все религии. Так объясняется, что в них столько общего, особенно по поводу сотворения мира и прочих общих принципов… и в то же время – что по‑человечески они настолько несовместимы.

– При чем здесь религии? – подозрительно спросил Вечеровский.

– Лемма вторая, – ответил Малянов. – Скажем так… Количество создаваемой информации прямо пропорционально количеству энергии, относительно которого эта информация создается. В понятие энергии входит и ее материальная составляющая… то есть та ее часть, которая загустела в виде ядерных частиц и, следовательно, вещества.

– Подожди, – жутко шевеля бугристым лбом, проговорил Вечеровский. – Не понял. Телега впереди лошади… При помощи которого эта информация создается?

– Относительно которого эта информация создается, – поправляя, повторил Малянов. – Нет‑нет, это просто.

– Ну спасибо! – язвительно произнес Вечеровский.

– Подожди, Фил, не кипятись. Представь, что ты сидишь с закрытыми глазами. Как бы ты ни был творчески одарен, как бы долго ни размышлял, раньше или позже ты упрешься в некий предел, дальше которого твоя мысль двинуться не сможет. Ощущения твои дают чрезвычайно большое, но не бесконечное количество информации для обработки. Чтобы принципиально увеличить творческий выход, нужно открыть глаза. И увидеть комнату, в которой сидишь. И раньше или позже столкнуться с той же проблемой снова. Тогда тебе придется выглянуть на улицу. Или каким‑то образом выяснить, что стены – это не просто стены, а молекулы. И так далее… видимо, до бесконечности. В самом общем виде можно сформулировать это так: чтобы поддерживать процесс создания информации, нужно вовлекать в этот процесс все новые количества материи. Во всех ее видах, естественно… и вещественной, и энергетической. То есть наоборот. Обратная очередность. И энергетической, и вещественной.

– Предположим… – хмуро сказал Вечеровский. – Но я не понимаю, куда ты клонишь. Какой‑то бред.

– Возможно, Фил, возможно. Но, скажем, для… для Мироздания, обладающего массой способностей и возможностей, которые нам и не снились, механику процесса можно представить несколько иначе. Самый простой, самый напрашивающийся… если ты всемогущ, конечно… самый экономичный и рациональный способ увеличивать количество материи, вовлеченной в процесс создания новой информации, – это овеществлять уже созданную информацию в виде материи!

Горбясь и глядя в землю, Вечеровский сосредоточенно слушал. Но тут, через несколько секунд после того, как Малянов замолчал, он весь передернулся и медленно, будто с трудом, поднял тяжелый взгляд Малянову в лицо.

– Кажется, – глухо и неприязненно произнес он, – мы еще тогда договорились концепцию Боженьки не рассматривать.

– А почему, собственно? – спросил Малянов.

– Так, – Вечеровский распрямился, потянулся, сжимая и разжимая кулаки в карманах плаща. – Говорить нам больше не о чем.

– Подожди, Фил, подожди. Да подожди! Взгляни непредвзято! Почему самопроизвольное возникновение материи тебе кажется нормальными естественным, а самопроизвольное возникновение информации – мракобесием и бессмыслицей?

– Потому что, – отчеканил Вечеровский, – информации необходим носитель!

– А материи не необходим? И, в конце концов, что мы знаем о носителях? Лет сто назад кто мог бы представить, что целый стеллаж с фолиантами можно уместить на одном диске! Представь, что во Вселенной идет грандиозный творческий процесс.