— Хорошо. Подожду и я. — Виктор Петрович решительно сгреб снег со скамейки и сел. — Хочу хоть разок послушать, что вы обсуждаете.

Ника внимательно посмотрел на него.

— Холодно, а вы…

— А я нагрелся, пока к вам бежал!

Шурка съежился. Получилось, что он провинился и перед ребятами, и перед вожатым. Поймав недовольный взгляд Андрея, Шурка пролепетал:

— Я не звал.

— Верно! Меня он не звал, — подтвердил Виктор Петрович. — Но было б лучше, если б позвал… У меня душа в пятки ушла! Я думал… Уж не знаю, что и думал! — Вожатый облегченно перевел дыхание и погрозил пальцем. — Бесенята!

Все вдруг почувствовали, что это не просто слова. Стыдно стало ребятам и жалко вожатого, который сидел в одном костюме на промерзшей скамейке и радовался, что все они живы и здоровы.

Борис снял шапку и подошел к нему.

— Вот… Наденьте, а я воротник подыму.

Кто-то сдернул с себя шарф. В это время из-за поворота на дорожку, ведущую к эстраде, вышла Марина. За ней плелся Гриша. Идти ему было очень трудно. Каждый шаг требовал усилий. Увидев Виктора Петровича, он совсем остановился.

— Теперь — все! — объявил Ника. — Сбор отряда…

— Мороз! — напомнил Ника.

— Проведем в классе, — закончил Ника.

— Спасибо! — сказал Виктор Петрович.

Пока ребята снимали пальто в раздевалке, Ника очень коротко объяснил вожатому, что произошло, поэтому на сборе не пришлось повторять все сначала.

— Грачев! К столу, пожалуйста! — очень вежливо попросил Ника.

Гриша подошел к учительскому столу, постоял, глядя вниз, на столешницу, и наконец выдавил из себя:

— Плохо получилось… Но не для себя все это! Для себя — вот ни столько! — Он показал кончик мизинца. — Для отряда! Хотел, чтоб лучший был, чтоб на первом месте!.. А лом этот я вроде как в долг у школы взял… Я бы в каникулы всю землю перерыл и вернул бы железо — все, до грамма!.. Не вышло… Не получилось..

— Хорошо, что не получилось! — заметил Ника. — Первое место было б как…

— … сухогруз с дыркой в днище! — подсказал Мика.

— Я не оправдываюсь, — Гриша устало провел рукой по лицу. — Решайте… Скажете, чтоб перешел в другую школу — уйду. А председателем я и сам не хочу больше. — Он вынул из кармана какую-то бумажку. — Это — насчет Исаакиевского собора… Договорился — вас туда пустят завтра на солнце посмотреть.

Гриша положил бумажку на стол.

Братья Арбузовы были добрыми ребятами. Понимая друг друга с полувзгляда, они сделали все, чтобы обойтись без ненужного и мучительного для Гриши обсуждения.

— Поступило предложение, — сказал Мика брату. — Голосуй!

— Какое предложение? — спросил Ника, заранее зная ответ.

— Самоотвод! — пояснил Мика. — Грачев просил выбрать другого председателя.

— Кто за самоотвод Грачева? — спросил Ника.

Замерев, сидели ребята. Гриша все так же стоял у стола, опустив глаза. Виктор Петрович незаметно, не двигая головой, поглядывал на мальчишек и девчонок. Он понимал их состояние: не так легко взять и без раздумий решить чью-то судьбу. Конечно, вина Гриши большая и бесспорная, но если бы у самого Виктора Петровича спросили бы сейчас, надо ли отстранять Грачева от руководства советом, он бы тоже не сразу решил этот вопрос. Не без волнения ждал Виктор Петрович, как развернутся события, и не торопился сказать свое слово.