- И чужую тоже, - упрямо пробурчала под нос Янош, ковыряя когтем подсохшую кровь на асфальте.

   Дура, дура какая! Не распознала пробуждение регенов, едва не сорвалась... Ну, стала бы она шакаи-ар - а толку-то? В кровавом безумии много не навоюешь. И не факт, что силенок у нее хватило раскидать банду наркоторговцев. У них же наверняка пистолеты у всех, если не что-нибудь покруче.

   Нет. Если отбивать Ежа, то делать это надо по уму. Так, как посоветовал бы Старший.

   - Я сейчас позвоню в полицию. Скажу, что подругу похитили у меня на глазах, - Янош понимала, что принимает единственно верное решение, но губы у нее дрожали. Как будто в эту самую секунду она предавала Ежа. - Пусть высылают наряд на место. Я...

   Кто-то опустился напротив нее на асфальт, поджав под себя ноги на восточный манер.

   - Зачем же кидаться из крайности в крайность. Я тебе помогу с подружкой. Она ведь на моей территории влипла. А этих придурков я давно хотел оттуда турнуть, но повода не было. Ну теперь, думаю, все - доигрались, лапочки мои ненаглядные, я им покажу, где раки зимуют и почему свистят.

   Сказано это было с таким величием, что Янош от неожиданности хихикнула и наконец посмотрела на своего собеседника - и спасителя.

   Вылитый Симпатяга. Просто точь-в-точь.

   - Ты не он, - решительно припечатала Янош. - Пахнешь по-другому.

   "Симпатяга" сощурил голубые глазищи.

   - А кто я тогда, по-твоему?

   - Не знаю, - она пожала плечами. - И не призрак точно... Хотя наверняка за него выступал. Угадала?

   - Ага, - расхохотался "Симпатяга". - Ну, ладно, давай по-серьезному знакомиться, а то времечко поджимает.

   Внезапно серебристая пыль, как намагниченная, потянулась к нему и плотно-плотно облепила кожу, одежду, даже обувь. И Янош, как ни вглядывалась, не сумела распознать тот момент, когда "Симпатяга" изменился и на его месте появился другой человек.

   Человек?

   Он был... никакой. Абсолютно безликий. Мужчина неопределенно-среднего возраста - такому и тридцать можно дать, и тридцать восемь, - чем-то похожий на пыльную мышь. Волосы у него были того блеклого русого оттенка, который ближе к серому. Кожа бледная, но не настолько, чтоб это бросалось в глаза. Лицо правильной формы - как у всех этих одинаково-незапоминающихся моделей в рекламе, только подбородок немного островат, а губы тонкие, бесцветные. На щеках - нежный пушок, словно у мальчишки, пока еще завистливо поглядывающего на папину бритву.

   А потом незнакомец открыл глаза - и впечатление изменилось.

   В них не было ни зрачков, ни радужки - только сплошная чернота, рассеченная тремя золотистыми трещинами.

   Наверное, если бы у Янош родственнички подобрались менее экзотичные, то сейчас бы она завизжала, как простая школьница.

   А так просто сглотнула - и спросила осторожно:

   - Ты кто?

   - Аксай Сайран, прошу любить и жаловать, - улыбнулся он и протянул руку, чтобы потрепать Янош по голове. - Какая ты милая... И так напоминаешь кого-то... Слушай, тебе кто телепатический блок ставил в голову? Мамочка?

   - Тетенька, - буркнула Янош, уворачиваясь от прикосновения. Конечно, аллийскую чувствительность ее волосы унаследовали не в полной мере, но ощущения все равно были слишком острыми. Шапки и кепки - Янош и то не выносила, а тут - прикосновения чужого человека. - Если хочешь, я тебя потом со своими родственниками познакомлю. Со всеми. А сейчас мы Ежа спасать будем или нет?

   - Будем, - серьезно кивнул Аксай. - Руку давай.