Томас Лиготти. Тсалал
1. Возвращение в Мокстон
Никто не мог сказать, как случилось то, что они вернулись в мёртвый город. Они достигли центральных улиц, где единственный светофор, давно вышедший из строя, висел как тёмный фонарь. Здесь они остановились. Другие медленно присоединились к ним. Затем они все молча собрались вместе. Был угрюмый серый день. Они, казалось, были слишком уставшими, чтобы разговаривать, и какое-то время даже не могли узнать место их нахождения. По их глазам было заметно, что они страдают бессонницей. У них были худые бледные лица на фоне серого дня. Напротив них было место, которое они покинули, и куда они почему-то вернулись. Только один не пошёл с ними. Он остался в мёртвом городе, куда они теперь вернулись, хотя никто из них не мог объяснить, как или почему это случилось. Высокий, бородатый мужчина в шляпе посмотрел на небо. Сквозь облака просачивалась великая тьма, течение подкрадывающейся ночи или невообразимой тьмы. Через минуту мужчина сказал: — Скоро будет темно. Он говорил почти шёпотом, так как произношение слов отнимало у него последние силы. Они оставались здесь совсем не потому, что их силы были на исходе. Никто не мог сказать, как много они прошли, пока не повернули к тому месту, которое, как они думали, оставили навсегда. Половина дня была потеряна для них, образы скрыты. Они чувствовали присутствие этих вещей где-то в голове, даже если они и не могли вернуть их к памяти. Они были уверены, что видели то, о чём не должны помнить. Никто не предлагал отправиться в путь, покинув город. Они так же не могли здесь остаться. Они были как будто парализованы, находясь в таком состоянии, известном лишь тем, кто живёт в высочайшей сфере безумия, сумасшедшие аристократы, чьи кошмары преследуют их по обе стороны сна. Одна худая женщина сказала: — У нас нет выбора. Он остался в своём доме. Ещё кто-то добавил: — Он остался надолго. Внезапно подул ветер, развевая одежду на людях, раскачивая светофор, висящий над их головами. На какое-то мгновение зажглись все сигналы, потревожив глубокие серые сумерки. Цвета окрасили стены зданий и отражались в окнах со странной насыщенностью. Потом фонарь снова погас. Мужчина в шляпе опять заговорил, напрягая тихий голос: — Мы должны встретиться снова, после того как отдохнём. Толпа начала молча расходиться. Старая женщина, медленно волочащая ноги по тротуару, произнесла: — Благословенно семя, навечно посеянное во тьме. Кто-то услышал эти слова, и, повернувшись к женщине, спросил: — Что вы сказали? Однако старая женщина сделала вид, что совсем ничего не говорила.
2. Тот, кто стоял за этим
В доме, в котором проживали Рэй Старнс и его предшественники, Эндрю Мэнесс поднимался по лестнице, ведущей на верхний этаж. Он вошёл в маленькую комнату, в которой обычно занимался исследованием и размышлениями. Из окна открывался вид на крыши домов главной улицы Мокстона. Он смотрел, как все покидали город, и был свидетелем их возвращения. Сейчас, уже далеко за полночь, он наблюдал, как они уединились в своих домах, в которых всю ночь горел свет, в то время как Главная улица была погружена во тьму. Даже светофор был выключен. Он отвернулся от окна и остановил взгляд на толстой книге, лежащей на столе в нескольких шагах от него. Страницы книги были коричневого цвета и тонкими как опавшие листья. — Твои дикие слова были правдой, — сказал он книге. — Мои друзья не успели уйти далеко, как были вынуждены вернуться обратно, что-то заставило их пойти на это. Ты знаешь, что было причиной их возвращения, я же могу только догадываться. Ты так много приукрасила. Как ты говоришь, «Последнее видение умирает вместе с тем, кому оно принадлежит. |
